Инститор вырвался и, шагнув к сумке, бросил в неё «чепчик».
– Ты и так в порядке, – не оборачиваясь, буркнул он.
Я хитро ухмыльнулась и, прильнув к Генриху, обняла его за талию и прижалась щекой к широкой спине.
– Стесняешься, милый? – томно протянула я, ощущая ладонями, как напряглись мышцы его пресса. – Хорошо-хорошо! Я иду первой, а ты присоединяйся… когда вещи уложишь, – и, отстранившись, многозначительно кивнула на сумку инститора. – И поторопись, чтобы я не заснула в ожидании десерта…
Генрих рыкнул нечто невразумительное и, присев, принялся запихивать гремящие инструменты в сумку, а я с трудом сдерживала улыбку: теперь охотник точно и носа не сунет в маленькую комнатку! Помахала Забаве и, показав кулак Лежке, словно намекая, что я с ним сделаю, если он заикнётся о других «невестах» Севира, выскочила из номера. На всякий случай я громко хлопнула дверью соседнего номера, а сама, осторожно ступая на носочках, направилась к выходу… Но, почуяв умопомрачительный аромат свежей выпечки, невольно свернула в сторону кухни.
Осторожно заглянула в помещение, обшарила быстрым взглядом кастрюли, над которыми клубились белесые облака, и радостно подпрыгнула при виде огромного противня с румяными булочками, которые так и кричали: съешь меня! Но сделать это мешало присутствие женщины, которая осторожно помешивала что-то скворчащее в глубокой сковороде. Это та, что выдала меня брату и инститору! А, значит, просить о том, чтобы она молчала, бесполезно… Я уныло покосилась на противень и сглотнула слюну. Сдоба пахла сладкой ванилью, а корочка выглядела такой хрустящей… Чёрт, со вчерашнего дня ничего толком не ела!
Решившись, осторожно шагнула на кухню и, прокравшись к припорошенному мукой столу, протянула руку к вожделенной добыче, как вдруг наступила на что-то мягкое. Раздался жуткий визг, и из-под моей ноги в сторону хозяйки метнулось пятнистое создание. Женщина вскрикнула, а я, не удержавшись, покачнулась и, всплеснув руками, вцепилась в противень. Тот накренился, и все эти прекрасные булочки с нежной сахарной корочкой посыпались на меня. Тонкий пронзительный визг перешёл в надрывный собачий лай, загремела выпавшая из рук поварихи сковорода, оставляя на полу коричневый след… И хоть мне удалось устоять, отчаянно захотелось спрятаться под столом и прикрыться этим самым противнем, словно щитом от разъярённой хозяйки, кухня которой за несколько секунд превратилась в помойку.
– Что ты творишь?! – закричала женщина, и ей вторил раздражающий лай мелкой шавки, которая крутилась под ногами. Повариха, недвусмысленно размахивая поварёшкой, уже направлялась ко мне, а я судорожно схватила пару прилипших к противню булочек, да сунула их в карманы: – Беда, а не ведьма! Я полночи оттирала кисель, а теперь…
Я подскочила к ней и быстро прислонила руку к её лицу, забирая воспоминания последних минут. Пятнистая шавка скалилась и бросалась на меня, но благоразумно останавливалась в нескольких сантиметрах от моей ноги. Эх, опять воспользовалась своей силой без договора! Да ещё под носом у инститора… Если не избавлюсь от чужих воспоминаний до того, как мы вернёмся в Крамор, Генрих раскусит меня, и опять нарвусь на штраф! Это при условии, что до того момента не столкнусь с зеркалом. Не спеша убирать ладонь с глаз хозяйки, передёрнула плечами, как вдруг меня осенила озорная идея. Покосившись на разъярённую собаку, мягко улыбнулась ей и, схватив одну из булочку, потрясла приманкой.
– Смотри-ка, что у меня есть, – нежно проговорила я.
Та на мгновение замолкла, этого оказалось достаточно, чтобы отдёрнуть руку от поварихи и, резко присев, коснуться глаз собаки. Воспоминания полились, шавка замерла, звериное тело затряслось, а женщина плавно осела в растёкшуюся по полу коричневую жижу. Избавившись от компромата, я бросилась к двери, на ходу вонзая зубы в восхитительную мягкость сладкой сдобы. Довольная собой, быстро направилась в сторону кладбища и, жуя булочку, удивлялась, как раньше не додумалась до такого простого решения…
***
Солнышко золотило жухлую траву, солнечные зайчики наперегонки скакали по блестящим камням надгробий. Я шла и, размахивая руками, беспечно улыбалась: днём на кладбище ни капельки не страшно! Особенно, если учесть, что некромаг позорно сбежал при виде инститора. Улыбка стала ещё шире: а как отчаянно дрался Генрих! Как сверкал его меч… при воспоминании о синем пламени, я невольно скривилась. Всё же это было очень опасно. Вот бы запретить использование магического огня… Я позволила себе помечтать о том, как великая даймония покорит Крамор и отменит сожжение ведьм! Но сейчас мне нужно спасти шесть девочек, чтобы они, едва вырвавшись из когтей некромага, не попали в лапы инститоров.
Сухая трава шуршала под ногами, ветерок доносил запах дыма и цветов, и я постаралась сдерживать дыхание, беспокоясь, что это аромат «Последнего вздоха». Впрочем, кого мне тут бояться? Некромаг не посмеет вернуться в Тремдиш, пока инститор здесь. Да и потом не заявится: Генрих обещал выслать за ним самых лучших служителей Крамора.
Щурясь из-за яркого солнышка, я остановилась и, вперив руки в бока, оглядела небольшой мрачный домик с провалами окон и распахнутой настежь дверью. Ночью от дома веяло мрачной безысходностью, а сейчас, при свете дня, он казался лишь старой развалиной. Повернулась в сторону чёрных гробов, как руки что-то мягко коснулось. Вздрогнув, резко обернулась, но вокруг не было ни единой души. Нервно усмехнулась: души-то может, и были, но прикоснуться они не могут. Что же это было? Ветер? Лист? Нет, больше похоже на прикосновение пёрышка или мягкой шерсти. Но птицы так низко не летают, а звери гораздо ниже… Сердце стало биться ровнее, а из груди вырвался облегчённый выдох. Всё же, я паникёрша! Ну, почудилось… Что теперь, в обморок грохаться?
Медленно приблизилась к чёрным гробам, удивляясь тому, что Генрих вчера не обратил на них никакого внимания. Впрочем, – гробы на кладбище! – чему тут удивляться? Склонилась над ближайшим и с усилием надавила на крышку, пытаясь сдвинуть каменную плиту в сторону.
– Странно, – пробурчала я, вытирая пот со лба после второй, опять не особо удачной попытки: – Ночью гробы были открыты. Или это Жорик постарался? – Я поднялась и, откинув чёлку с лица, обвела кладбище унылым взором: – Жаль, что он рассыпался… Моих силёнок тут явно маловато. Всё же, нежить – полезная в хозяйстве вещь! – Я с усмешкой посмотрела на гроб и, постучав по крышке, язвительно крикнула: – Эй, девица в темнице, коса на улице! Вылезай-ка сама…
К моему ужасу, крышка шевельнулась и отъехала в сторону. Я отшатнулась и уселась на соседнем гробу, а в открытом зашевелилось нечто бесформенное, ничуть не похожее на нежное создание с белой кожей и алыми губами, которое я видела ночью.
– Что это? – деревянным голосом произнесла я, оторопело наблюдая, как из гроба поднимается нечто похожее на Жору, только немного ниже и стройнее. – Снова нежить? А где же невеста?
Нежить осторожно переступила край гроба, послышался стон, от которого волоски на руках встали дыбом, а кожа на голове оледенела. «Невеста» с того света подняла руки, с которых свешивались лохмотья, словно умоляла меня о чём-то. Я поспешно отползла по крышке соседнего гроба и свалилась на землю с другой стороны.