В трубке защёлкало, и я прижала сотовый к уху.
– Что? – крикнула я. – Не слышу? Олдрик?
В трубке воцарилась тишина, я посмотрела на экран: сигнала не было. По спине моей побежали мурашки, я с подозрением огляделась. А вдруг в номере есть и другие скрытые камеры? Забава тревожно коснулась моего плеча, но я лишь отмахнулась и поводила сотовым, чтобы поймать связь, но всё было бесполезно.
За дверью раздался шум и заливистый собачий лай. Я недовольно поморщилась: опять шавка той женщины! Скорее всего, кто-то снова наступил на это недоразумение. Лай приближался, и вдруг перешёл в писк, который вырос до визга и вдруг оборвался на самой высокой ноте. До нас донёсся тихий хрип, который тоже вскоре стих. Забава схватила меня за руку, а я замерла, прислушиваясь, но больше не раздавалось ни звука.
Решившись, я осторожно высвободилась из цепких пальчиков русалки и шагнула к двери.
– Мара, – в ужасе прошептала Забава: – Не ходи!
– Я великая и ужасная даймония, – проговорила я себе под нос и, уняв дрожащий подборок, добавила: – Кто не спрятался, я не виновата!
Подошла к двери и несмело прикоснулась к ручке, выдохнула и рывком распахнула её, да тут же отскочила назад, ужаснувшись открывшемуся жуткому виду. Пальцы разжались, сотовый брякнулся на пол. Забава поспешно приблизилась и, ахнув, судорожно вцепилась в мои плечи.
У нашего порога лежала передняя часть мелкой собачки, и на её светлой шерсти алели пятна. Где вторая половина шавки, гадать не пришлось: на пол медленно стекали багровые капли, огибая куски прилипшей к стене плоти. Забава отшатнулась, – русалку вырвало, – а я быстро осмотрела пустынный коридор и присела на корточки. Протянув руку, осторожно прикоснулась кончиками пальцев к пятнам крови на шерсти невезучего животного.
– Это же, – прошептала я, – следы от зубов! Крупный хищник. Возможно, волк.
Тельце под моими пальцами дрогнуло, и глазки-бусинки распахнулись. Я застыла, не веря своим глазам, – собака жива?! – а по запястью скользнуло одинокое тревожное воспоминание. В темном конце коридора раздался странный шорох, а собака, с присвистом выдохнув, вытянула передние лапы, и взгляд её остекленел.
Не успела прикоснуться к кулону на шее, чтобы отправить туда случайное воспоминание животного, как Забава испуганно пискнула, и я, ощутив рывок за шиворот, села на пол. Русалка, втащив меня в номер, поспешно захлопнула дверь и подпёрла её стулом. Не успокоившись на этом, она придвинула прикроватную тумбу, а сверху зачем-то водрузила спальный мешок инститора. Сотовый мой остался в коридоре.
Русалка выпрямилась и, откинув с лица светлые волосы, удовлетворённо выдохнула. И тут раздался громкий и чёткий стук. Раз-два-три… А затем жуткий женский визг.
***
Я сидела и смотрела на ряд тёмных фигур в плащах: гости сидели прямо на полу, их капюшоны полностью скрывали лица. Забава у порога пыталась привести в чувство повариху, которая лежала рядом с пустой кастрюлей в луже какого-то варева.
– А я говорила, – проворчала Забава, оставив несчастную в покое, – не надо было открывать! У тебя совершенно нет чувства самосохранения! Вот что теперь делать… с этими?
Я снова обвела растерянным взглядом ровный ряд «невест», которые нанесли нам неожиданный визит, и только вздохнула:
– Понятия не имею! Если бы они хоть что-то сказали…
– По мне так пусть лучше молчат, – содрогнулась русалка, и, не думая приближаться, добавила: – И вообще, главное – они не нападают. Уже хорошо!
– Хорошо, – пригорюнилась я. – Только всё равно непонятно…
ebooksa