Степан не отрывал свой взгляд, от старика его реакции на слова Резникова, но не заметил, как и, куда пропала из рук того старая тряпка.
— Ну, здравствуй Семен Петрович. Действительно, давно не виделись. Зачем ты убил парнишку?
— Прохора? — уточнил Резников.
— Да его — подтвердил старик.
— Какой же он парнишка. Вы с ним, кажется, ровесники — засмеялся Резников.
В проёме дверей появились Выдыш и Калинин, но старик никак не прореагировал на это.
— Он устал, так же как и ты отец Кирилл. Просто устал. Вспомни, как ты собственноручно пристрелил, с именем божьим на устах, прапорщика Звягинцева, а он отец Кирилл хотел жить. Только тебе было всё равно. Имя бога было на твоих губах. Дело божье, было в твоих руках, воплощенное в сталь винтовки.
— За это каюсь по сей день.
— Да что ты говоришь! Ты тогда, ведь, не предателя застрелил, а своего. Только он был тяжело ранен и всё одно не жилец. В чём твое раскаяние, в другом должен ты каяться изменник.
— Прозрение — ни есть измена — произнёс старик.
— Ищешь оправдания?
— Нет, хочу одного, чтобы ты и твои собратья вернулись в своё логово — адом именуемое.
Резников ещё громче расхохотался. Степану на секунду показалось, что Резников вот-вот должен лопнуть от этого хохота, а старик так же кротко сидел и терпеливо ждал, когда Резников закончит эту сценку.
— Это мы должны вернуться в ад? Нет отец Кирилл, ты должен туда вернуться. О чём ты говоришь? Посмотри вокруг себя вдумайся. Всё здесь и сейчас наше. Здесь правят законом нами утвержденным — очнись старик. Ты ошибся! Не ту сторону избрал ты для себя, хочешь слабость обернуть в силу. Только ничего из этого у тебя не получится. Не смог ты выдержать, не смог дождаться возвращения святого престола на нашу грешную землю, от — этого и бесишься, от — этого нет тебе покоя отец Кирилл.
— Если десять тысяч раз кривду короновать святым делом, от этого она им не станет, а лишь будет казаться такой заблудшим. И если даже их будут миллионы и если даже совсем ничего не станут они понимать, а лишь будут бесконечно повторять чужие слова, и от этого кривда не станет правдой, и тем более святым делом…
… После этих слов старик исчез прямо на глазах Степана. Резников произнёс огорченно.
— Жаль, беседу можно было бы продолжить.
— Тревожно — это — низкий голос Выдыша напомнил о себе.
— Знаю поручик — согласился Резников.
— Кто это? — спросил Степан.
ebooksa