— Да, пожалуй. Мне нужно принять душ и переодеться.
— Не торопись, дорогой. Мы еще долго здесь пробудем. Тебе потереть спинку?
— Нет, спасибо.
— Не смотри так сердито. Больше тебе ничего не нужно?
— Сейчас нет. Если мне что-нибудь понадобиться, я дам знать.
— Я в этом не сомневаюсь, мой обольстительный змей.
Вернувшись в свой номер, Кирби подошел к запертой двери и прислушался. Из холла доносились голоса и смех. Он начал ходить взад-вперед по номеру, покусывая губу и ударяя кулаком в ладонь. Он вспомнил слова Карлы: «Мы могли бы отвезти тебя в такое место, где твоих криков никто бы не услышал». Ему стало не по себе.
В семь тридцать Кирби стоял перед знакомой ярко-оранжевой дверью.
— Это я, — ответил он негромко хриплым задыхающимся голосом. — Я!
Бетси открыла дверь и впустила его.
— О, господи! — воскликнула она. — За тобой никто не следил?
— Нет, они не станут этого делать.
Он медленно расстегнул пояс, затем форменную куртку служащего отеля «Элайза» и вынул подушку. Из-за щек Кирби извлек два комочка ваты и обессиленно упал в кресло.
— Они прислали толстяка.
— Какого толстяка? Кто прислал? Куда?
— Толстого официанта из ресторана. Я звонил из комнаты молодоженов.
— Из чьей комнаты?
— Я не дрался с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет. А тут… — Он поставил поднос и повернулся ко мне спиной. — Всего один удар. Бум — и все! Я оставил пятидесятидолларовую бумажку в его руке. А потом прошел мимо них.
— Мимо кого?
— Почему у них форма такого дикого цвета? Оранжево-изумрудная?