— Худшее, милый, теперь позади. Мне говорили, что труднее всего — это меня разбудить.
— Что ты! Едва я прошептал твое имя, как ты уже вскочила с кровати.
— Иди, теперь твоя очередь мыться. А я пока наведу здесь порядок. На что это ты так уставился?
Кирби сообразил, что выражение у него в эту минуту должно быть довольно странное. Одежда изменила Бонни Ли. Одетой она казалась выше и стройнее. Невозможно было понять, куда и каким образом могло исчезнуть все это изобилие бедер и бюста, вся эта чудотворная сила, запечатлевшаяся после чудесной ночи у Кирби в памяти. Перед ним стояла и улыбалась гибкая изящная незнакомка.
Ее улыбка исчезла, а карие глаза понимающе округлились.
— О боже, ты ведь еще не видел меня одетой! — Бонни Ли ужасно покраснела. — Я готова провалиться сквозь землю, милый!
— Все в порядке. Забудь об этом. Мы ведь уже выяснили, почему все так получилось.
— Да, конечно, но я представляю, как посмотрят на это другие. Пресвятая дева Мария, как объяснить это им?
— Мы вовсе не обязаны ничего никому объяснять.
— Ты выгоняешь меня из-за того, что кто-то должен прийти?
— Нет.
— Тогда объясни мне, кто такой приятель Берни, который твой приятель.
— Она актриса.
— О, великолепно!
— И я думаю, что Берни влюблен в нее.
— Берни не пропустит ни одной юбки, это уж наверняка. Иди мойся.
Когда Кирби вышел из ванной, в серой рубашке, немного узковатой в плечах, в голубых брюках, которые оказались чуть коротки, поглаживая подбородок, кое-как выскобленный единственным лезвием, которое ему удалось найти, по комнате разливался запах кофе. Кровать была застелена. Он собирался сказать Бонни Ли что-нибудь приятное, но тут увидел, что ее настроение внезапно переменилось. Она стояла возле окна и смотрела на него весьма воинственно, сжав кулаки на бедрах и прищурив глаза. В ногах кровати валялась скомканная униформа.
— Кирк, почему на тебе тряпки Берни? Может быть, ты работаешь официантом в «Элайзе»? Объясни наконец, что, черт возьми, происходит?
— Бонни Ли, я не могу тебе сейчас ничего объяснить…
— Именно сейчас, мистер. Немедленно! Иначе тебе будет очень плохо. Я подвешу тебя за шкирку, как елочную игрушку!