— Да, черт возьми, настаиваю! — заявил Олег. — За благо страты не переживай: если все это останется между нами, страте будет ни тепло, ни холодно, а я должен знать!
— Диля, — выговорил трутень.
— Что? — не сразу понял юноша.
— В том потоке сознания ты видел Диляру Измайлову, Всемогущий.
— Э…
С полминуты Светлов обескураженно смотрел на собеседницу.
— Гале только не рассказывай, — пробормотал он затем.
— Разумеется, Всемогущий, — кивнула Чужая. Олег подозревал, что голову она склонила лишь затем, чтобы скрыть проступившую на миг на лице ехидную усмешку.
35
Встретив Галю у дверей бокса (после состоявшегося разговора Чужая предпочла деликатно удалиться и с Измайловой в медотсеке не пересеклась), Олег проводил ее «домой». Девушка жаловалась на вялость, чуть не уснула прямо на лестнице, а доковыляв до кровати, упала на нее, не раздеваясь, — и тут же вырубилась. Почесав в затылке, Светлов стянул с ног Гали кроссовки и, решив после некоторых размышлений не заморачиваться с одеждой, отправился в рубку, где несколько минут пытал голограмму-Чиань на предмет того, нормальна ли такая Галина реакция на процедуры. Получив твердое заверение, что примерно так дело и должно обстоять, Олег пошел искать товарищей: договориться об обмене дежурствами.
Единственная вахта, которую они по очереди несли в Тиньши, заключалась в скучании у ворот в ожидании возвращения ушедшего на помощь трутню отряда. Поделенная на пятерых (Чужую в число часовых включили на общих основаниях, хотя «Диля» и предлагала взять на себя львиную долю времени), ее бремя не было таким уж тяжким, но, когда из процесса выпала Галя со своими процедурами в боксе, нагрузка на остальных, конечно же, возросла. Следующая смена Олега должна была наступить после ужина и длиться до середины ночи, но Светлов хотел быть «дома», когда проснется Галя, — отсюда и идея махнуться с кем-нибудь сменами.
Рыжего Олег ожидаемо застал у ворот, но вешать на Артема второе дежурства подряд было бы неправильно, пусть тот и выказал свою готовность. Чужую при случае можно было просто поставить перед фактом, но так или иначе оставалась Инна, которую по-любому следовало предупредить об изменении в графике.
Не найдя Иноземцеву ни в рубке, ни в столовой, ни в медотсеке, Олег направился в Иннину «каюту». Закрытая дверь комнаты препятствием для юноши стать не могла: уходя, Тагаев оставил Светлову капитанское кольцо Тиниши, которое Олег носил теперь на шнурке на шее, но без приглашения врываться к девушке «домой» ему было как-то неловко — именно поэтому он и оставил жилище Инны напоследок.
Помявшись на пороге, Светлов поднес кольцо к сенсорной панели и собирался уже было вежливо постучать в косяк открывшейся двери, как до его слуха донеслись звуки гитарных аккордов — каких-то сбивчивых, словно непричесанных, — и голос Иноземцевой, буквально выстреливающий слова песни: