Магнус Ридольф

«Кратчайший путь от одного пункта до другого, отмеченный на карте в проекции Меркатора, выглядит как кривая, не так ли?»

«Да».

«Классические астронавигационные карты, – продолжал Магнус Ридольф, озаряя Акко Мэя невинным голубым взором, – составлены по принципу Меркатора. Линии координатной сетки пересекаются под прямым углом, ряды ячеек строго параллельны и перпендикулярны. Если речь идет о непродолжительном полете, эта система работает замечательно – так же, как использование проекции Меркатора не приводило к существенным ошибкам при плавании, скажем, по Лонг-Айлендскому проливу.

Тем не менее, совершая более продолжительные плавания или полеты, следует учитывать кривизну, в первом случае – поверхности планеты, а во втором – пространства-времени, внося соответствующие поправки. Это позволяет существенно экономить время. Путь, по классическим правилам астронавигации занимающий тринадцать суток, можно сократить на сутки, если внести надлежащую поправку, хотя на взгляд непосвященного человека может показаться, что астронавигатор проложил ошибочный курс».

Акко Мэй поджал губы – его искривленный рот стал напоминать римскую цифру V. Повернувшись спиной к Ридольфу, он пробормотал: «Уведите меня! Надеюсь, врачи-палачи сотворят из меня человека поумнее, который проучит этого старого козла и заставит его подавиться собственной бородой!»

«Пошли, пошли!» – отозвался охранник.

Магнус Ридольф безучастно проводил глазами осужденного гангстера, после чего внимательно рассмотрел древнего марсианского скарабея, подышал на него и любовно протер рукавом.

Некондиционные сардины

«Избавить мир от зла? Чепуха! Зло нужно культивировать, холить и лелеять. Мир в невообразимом долгу перед злом. Подумайте! Алчность – незаменимый катализатор амбиций. Без тщеславия искусство становится пустыми мечтами. В отсутствие жестокости человеколюбие вырождается. Стыдясь предрассудков, мы учимся самодостаточности – и кто испытывал бы интерес к лучшему пониманию вещей, если бы на свете не было глупцов?»

– Магнус Ридольф

Магнус Ридольф лежал в шезлонге под предохранявшим его от жгучих лучей африканского Солнца зонтом из зеленых и оранжевых секторов. У него под рукой, на столике, дымился окурок сигары, валялся перевернутый выпуск «Обсуждения последних событий» Шеммлерса, стоял стакан со льдом и выжатой половиной лимона – другими словами, трудно было бы представить себе более идиллическую картину безмятежного отдыха… Из квартиры послышался звонок трансграфа.

Некоторое время Ридольф боролся с дремотой, но заставил себя встать, зашел внутрь и взял из лотка сообщение, распечатанное аппаратом. Сообщение заключалось в следующем:

«Дорогой Магнус!

Мой повар докладывает, что завтра на ужин подадут жареных куропаток с трюфелями и компотом из вишен «маршизан», салат «Королева Персис» и артишоки с Пятой планеты Сириуса. Могу прибавить от себя, что будут предлагаться вина с трех планет, в том числе поразительный кларет «Фражанс», а также, в качестве последнего блюда, консервированные сардины.

Если у Вас появится свободное время, я хотел бы узнать Ваше мнение об этом меню – в частности, о необычайных сардинах.

Джоэл Карамор».

Магнус Ридольф вернулся к шезлонгу на веранде, перечитал приглашение, сложил его вчетверо и бросил на столик. Погладив короткую белую бородку, он откинулся на спинку шезлонга и полузакрыл глаза, по всей видимости сосредоточив внимание на бороздившей темно-синие воды озера Сахара небольшой парусной лодке, белизной не уступавшей стенам Марракеша.

Встрепенувшись, он быстро встал, прошел к себе в кабинет, сел напротив мнемифота и ввел в строку поиска слово «сардины».

Просмотр информации, появившейся на экране, занял несколько минут. Ридольф не нашел почти ничего существенного; отсутствовали также какие-либо его собственные записи на эту тему. Мнемифот сообщил, что вид sardinia pilchardus относится к тому же семейству рыб, что и сельдь, что сардины плавают многочисленными косяками и питаются микроскопическими океаническими животными. Приводилась также подробная информация о конфигурации чешуи сардин, об их повадках, относящихся к размножению, об их разновидностях и естественных врагах.

Магнус Ридольф решил принять приглашение; он набрал адресный код Джоэла Карамора и опустил в прорезь трансграфа подтверждавшую это решение записку.

Карамор, рослый здоровяк с мясистым носом, массивным подбородком и ежиком седеющих темных волос, был честным человеком и вел свои дела искренне и просто, на основе взаимного доверия. Магнус Ридольф, привыкший наблюдать в людях неистребимую склонность к очковтирательству и корыстолюбию, ценил редкую возможность откровенного общения.

Ужин подавали в столовой с обшивкой трех стен из твердых пород конголезского дерева; в тенях под высоким потолком висели примитивные маски. Четвертая стена, стеклянная, позволяла любоваться великолепным видом на погруженные в прозрачно-голубые сумерки предгорья Тибести, вздымавшиеся в тридцати километрах к югу.