25
Ходивший «за зипунами» отряд воротился на пятый день, ближе к ужину. В Крепости сразу же сделалось непривычно шумно и суетно, и суматоха эта была радостной: поход завершился успешно. Весть об этом загадочным образом разнеслась среди высыпавших к воротам встречающих даже прежде, чем спрыгнувший с подножки вездехода под лучи заходящего солнца Мамаев приоткрыл рюкзак, который бережно держал в руках, и с гордым видом продемонстрировал набитые внутрь золотистые пирамидки батареек. Восторженные крики толпы были ему за то наградой.
Ни Олега, ни Гали среди приветствовавших возвращение отряда не оказалось, не вышли к воротам и Вера с рыжим Артемом, также не одобрявшие затею с походом, а вот Инна, к немалому Настиному удивлению, явилась, хотя и держалась несколько в стороне, наособицу. Что касается самой Насти — она тоже была здесь, но, конечно, не для того, чтобы полюбоваться на награбленное — хотела переговорить с Тимуром. За дни, прошедшие с момента выступления отряда из Крепости, Настин настрой менялся несколько раз — от твердой решимости пойти на разрыв всех отношений с Тагаевым до страстной жажды примирения и сжимавшего сердце страха, что из опасного похода юноша может и не вернуться. С самого начала Аня ей рассказала, что арестовали Настю без ведома Тимура — то было исключительно решение капитана, спровоцированное, в том числе, демаршем Иноземцевой. Тагаев якобы даже разыскивал ее перед уходом — чтобы проститься по-человечески, но, типа, не нашел. Не плюс ему, кстати: плохо искал! Но, надо признать, что наговорила тогда ему Настя лишнего: есть вещи, которые категорически нельзя вот так вот бросать в лицо парням, тем более, таким, как Тимур.
Словом, объясниться в любом случае стоило. Но конечно же, не в такой толпе, как сейчас — на виду и на слуху у всех.
Смешавшись с ликующими встречающими, сияющие герои-добытчики миновали ворота, прямиком направившись в энергоцентр. Тимур с карабином на плече шел рядом с Мамаевым, что-то вполголоса обсуждая с капитаном. По сторонам он почти не смотрел — лишь однажды взгляд Тагаева мимолетом скользнул по Насте, но не задержался на ней и пары секунд. Нет, объясниться им категорически было необходимо, и как можно скорее!
Остальные участники набега держались куда как менее сдержанно, наперебой делясь с благодарными слушателями — в основном, собственно, слушательницами — яркими деталями пережитых приключений. Прямо как игроки после напряженного волейбольного матча: «А как мы тогда им вторым темпом!», «Трижды подряд зачехлили и повели в счете!», «Пол зубами грызли, сколько мертвых мячей вытащили!»… Даже не прислушиваясь особо к их похвальбе, за считанные минуты подъема по лестнице Настя узнала, что успеху операции в немалой степени способствовал бродячий лес, удачно подступивший к китайской базе одновременно с подходом к ней русского отряда, и отвлекший на себя внимание местных жителей. Очевидно, раньше те с подобным природным явлением не сталкивались, и пока разбирались, что к чему, сделались легкой добычей для нападавших.
У победителей потерь не было, про китайцев вскользь упоминалось об одном погибшем или раненом — вроде как, вышло это неумышленно, но лес рубят — щепки летят, никто, кажется, по этому поводу особо не переживал.
Наконец галдящая толпа ввалилась в энергоцентр. Не сговариваясь, народ растекся по стеночкам, оставив в центре Мамаева с Тимуром и Аню Руденко. Капитан запустил руку в рюкзак, извлек оттуда одну из золотистых пирамидок, торжественно продемонстрировал ее собравшимся и уже шагнул было к тумбе у стены, как вдруг остановился:
— А где Светлов? — спросил, нахмурившись.
Отсутствие Гали, Веры и рыжего Артема его, похоже, не смутило.
— У себя, наверное, — в установившейся тишине неуверенно ответила Мамаеву Даша Макаускайте.
— Нужно его позвать, — сварливым тоном заявил капитан. — Исторический момент, а он манкируют! Офицер он или где?
— Не надо, — покачала головой Аня. — Не хочет — не надо.
«Не обостряй!» — кажется, добавила она, но так тихо, что с Настиного места эти слова можно было разве что по губам прочесть.
— Ладно, пес с ним, — без особой охоты уступил Мамаев. Приблизившись к тумбе, он занес пирамидку над торчавшей из ниши золотистой треугольной вершиной ее местной сестры-близняшки — батарейки вставлялись последовательно, одна поверх другой.
— Вуаля!
Рука капитана медленно опустилась, погружая пирамидку в гнездо. Мамаев разжал пальцы, свет в комнате мигнул, и внезапно батарейка подскочила вверх, только чудом не угодив Стасу в лоб — тот едва успел отшатнуться. Не попав в цель, золотистая пирамидка со стуком упала на пол.
Народ в комнате охнул.
— Не понял! — сурово сдвинул брови Мамаев, нагибаясь за батарейкой.