Джеймс сделал глубокий вдох, прежде чем ответить, как будто ему нужно было убедиться, что он поступает правильно.
— Мне кажется… — начал он. — Господи, не могу поверить, что доверяюсь именно тебе.
— Преимущество взаимоотношений «доктор — пациент».
— Да. Но несмотря на это.
Оуэн поджал губы и указал пальцем на дверь.
— Значит, ты хочешь, чтобы я привёл Джека?
— Нет. — Джеймс встал, немного походил по комнате и снова сел на стул. — Нет, только не Джека. Не сейчас. Ты должен помочь мне с этим, Оуэн. Если всё будет нормально, Джеку не нужно будет знать об этом. И Гвен тоже. Это будет наш секрет. Тогда тебе можно будет время от времени выставлять меня идиотом, и никто не будет знать, почему.
Оуэн нахмурился. Он закрыл дверь палаты, взял из угла второй стул и поставил его напротив Джеймса.
— Ладно. Ты сейчас несёшь какой-то бред. Что происходит?
— Я боюсь, — сказал Джеймс.
— Чего? — спросил Оуэн.
— Себя.
Днём, после обеденного наплыва посетителей (хотя в «Династии Мугал» серьёзного наплыва посетителей в обед никогда не случалось), Шизней удалось улизнуть сразу же, как только она убрала последние тарелки. Люди вокруг были заняты каждый своим делом. Мать отправилась за покупками на вещевой рынок. Отец, как обычно, воспользовался затишьем, чтобы почитать свежую газету, прежде чем приступить к вечерней смене. Он читал, сидя в ресторане в одиночестве, включив радио.
Шизней пробралась наверх. Она слышала доносившееся издали бормотание маленького транзистора.
«Династия Мугал» раньше была двумя большими эдвардианскими таунхаусами[84], и во всех комнатах на верхних этажах сохранилась большая часть первоначальной обстановки и оформления, в том числе дверные ручки и замки. В каждой двери был врезной замок. Брат Шизней, Камил, постоянно ругался с матерью на тему личной жизни, и в конце концов начал регулярно использовать ключ от своей двери по назначению. Запертая дверь комнаты Камила никого не удивляла, особенно когда его не было дома.
Брата не должно было быть дома весь уик-энд. Накануне вечером он уехал в гости к своему другу в Бирмингем.
Брат не знал о том, что Шизней ещё год назад нашла другой ключ, подходивший к замку в его комнате.
Убедившись, что поблизости никого нет, Шизней отперла дверь и вошла.
Тусклый дневной свет пробивался сквозь наполовину закрытые занавески. В комнате Камила, как обычно, царил беспорядок — груды одежды, дисков и игр для PlayStation. На стене висело несколько картинок с женщинами в стиле пин-ап[85]. Обнажённые женщины были основной причиной, по которой Камил запретил матери входить в его комнату.
Мистер Дайн лежал там, где Шизней его оставила — он растянулся на неубранной кровати Камила. Потом Шизней постирает простыни. Хотя Камил, может быть, и так ничего бы и не заметил.