Лучи фар машины «Гемини» пробивались сквозь дым и пламя. Снайпер увидел гроздьями повисших на автомобиле, готовых к бою солдат, установленный на нем скорострельный пулемет «М134 Миниган».
Окончательную способность к действию ему вернули грохот выстрелов и звон битого стекла за спиной. Дэнни расстреляла витрину магазина спиртных напитков и потащила его к укрытию. Девушка едва успела втащить его внутрь магазина до того, как автомобиль остановился. Солдаты попрыгали на землю и, целясь, разбежались веером.
Преследователи дружно открыли огонь, Генри и Дэнни одновременно бросились на пол.
Пули разносили вдребезги бутылки, разбрасывая по сторонам брызги алкоголя и осколки стекла, ломали и обрушивали полки, разбивали на кусочки дверцы холодильных ящиков, уничтожая их содержимое.
Не поднимая головы, буквально вытирая пол лицом, Генри и Дэнни проползли по-пластунски в глубь магазина. Пулеметный огонь кромсал стены, вырывая ошметки гипсокартона и дерева, они падали на пол, смешивались с алкоголем и битым стеклом. «Так они, чего доброго, перережут здание пополам, – подумал Генри. – Надо уходить, пока вся постройка не обвалилась».
Он взглянул на Дэнни, смахнул с ее щеки влажный кусочек прилипшей бумаги. Царапины от битого стекла сами собой продезинфицируются пролитым алкоголем. В голову лезла всякая ерунда – лишь бы не мысли, как он сможет жить после того, что случилось с Бэроном.
Генри скатал горечь утраты в маленький комочек и засунул его в тот же угол, где уже хранилась скорбь по Джеку Уиллису и Монро. Надо взять себя в руки, чтобы то же самое не случилось с Дэнни Закаревски, образцовым агентом без единого взыскания, бывшей подсадной аспиранткой факультета морской биологии. Она давала присягу служить родине, а родина превратила ее в горелый пончик. Дэнни не заслужила такой участи. Может, теперь жалеет, что не пошла изучать морскую биологию. Генри – тот действительно жалел.
Девушка, обернувшись, улыбнулась. Генри мысленно поклялся, что не позволит, чтобы ее жизнь закончилась на полу разгромленного магазина бухла, он сам и она выберутся отсюда живыми. Дэнни вернется домой, проживет долгую, насыщенную жизнь, а для него достаточно дожить до того момента, когда он выстрелит в чертову рожу чертова Клэя Верриса.
Они доползли до склада. Дверь черного хода – тяжелая, армированная. Все понятно: город маленький, укрепленная дверь с тылу, спереди никаких жалюзи. Интересно, застрахован ли владелец магазина от внутреннего терроризма? Вряд ли. Большинство страховок не покрывают ущерб от войны или форс-мажора. «Гемини», несомненно, все починит и заделает воронку посреди улицы. Им, наверно, не впервой.
В торговом зале рухнул еще один ряд полок, несущие стены скрипели и стонали, они не рассчитаны на пулеметный огонь и скоро больше не смогут ничего нести. Генри потянулся к рычагу двери, кисть едва не скосило пулеметной очередью. Сволочи в точности знали их местоположение и не давали поднять голову. Если здание не рухнет и не погребет их заживо, то солдаты либо устроят засаду на выходе, либо прикончат их внутри магазина.
Генри сообщил свои соображения Дэнни с помощью шепота и языка знаков, после чего потянулся к рычагу во второй раз. И опять руку пришлось отдернуть – по металлу защелкали пули.
Однако на третьей попытке стрельба не возобновилась. Генри невольно улыбнулся. Четыре тысячи выстрелов в минуту – страшная штука, но боеприпасы при этом быстро кончаются. Пока пулеметчики перезаряжали, Генри открыл дверь, и они с Дэнни, пригибаясь, выскользнули в переулок за магазином.
Клэй Веррис, стоя на посыпанной гравием крыше масонского храма в самом центре делового квартала Гленвила, принимал доклады об обстановке по рации, одновременно наблюдая за боевыми действиями на улице визуально. Он видел в бинокль, как солдаты обошли магазин спиртных напитков с обеих сторон и заняли позиции в переулке позади здания, чтобы поприветствовать Генри и Закаревски, если те смогут выйти наружу. Он не рассчитывал, что они выйдут, – их прежде скосит пулеметным огнем.
Задняя дверь магазина распахнулась. Больше Веррис ничего не смог разглядеть – Броган и Закаревски вышли наружу ползком. Если привстанут, получат гостинец от солдат в засаде. Что твои Бутч Кэссиди и Санденс Кид, только в кино эта сцена подраматичней.
Торжествовал он недолго. На фоне стаккато из четырех тысяч ударов в минуту в исполнении М134 послышался вой полицейских сирен. Малочисленный отряд полиции Гленвила спешил на помощь. Копы держали патрульные машины у себя дома, так нередко бывает в маленьких городах. Участок закрывался в девять вечера, после чего экстренные звонки переводились на домашний номер начальника полиции Митчелла. Перепуганные граждане, должно быть, оборвали ему телефон жалобами на вспыхнувшую на главной улице третью мировую войну.
Веррис собирался позвонить начальнику полиции сразу же после приземления самолета с Генри Броганом, но его отвлек неожиданный подростковый кризис сына. Крайне важно не дать Митчеллу с его увальнями мешаться под ногами на поле боя. Если кто-то из них пострадает, окружные власти начнут расследование, и куда оно заведет, никто не возьмется предсказать. По меньшей мере, масса неудобств гарантирована.
Веррис нажал кнопку на гарнитуре рации.
– Господин Митчелл? Это – Клэй Веррис. Придержите ваших людей. Мы ведем бой с группой террористов, представляющих собой потенциальную биологическую угрозу.
– Твою мать! – вырвалось у Митчелла в нарушение всех инструкций о переговорах на полицейских радиочастотах. Веррис не собирался на него жаловаться.
– Федеральные власти уже поставлены в известность.