– Посмотри на меня, – сказал Генри.
Младший не хотел ни на кого смотреть. Он хотел видеть только лицо Клэя Верриса в тот момент, когда нажмет на спуск.
– Посмотри, – повторил Генри спокойно, даже ласково. Юноша подчинился. – Если ты сейчас выстрелишь, сломаешь в себе то, что уже никогда не починишь.
Он уставился в глаза Генри, такие похожие на его собственные глаза, однако Генри видел и знал не в пример больше его. У парня только начало зарождаться понимание, как мало он еще знал. Одну вещь он однако уже усвоил: Генри никогда ему не лгал. И наоборот: Клэй Веррис лгал обо всем на свете, в том числе о себе.
– Не надо, – сказал Генри. – Оставь его. Я сам.
Генри все еще прижимал руку юноши своей рукой – ненавязчиво, но уверенно, не пытаясь перебороть его, но стараясь дать понять, помочь. Упорство схлынуло, Младший опустил пистолет.
– Тебе ни к чему жить с призраками, – сказал Генри, забирая у него «Глок». – Можешь поверить мне на слово.
Он повернулся и выстрелил в Верриса.
Клэй рухнул на пол с аккуратной дырочкой во лбу и здоровенной дырищей на затылке, где пуля вышибла полчерепа вместе с мозгами.
Младший уставился на Генри широко раскрытыми глазами, не в силах что-либо сказать или пошевелиться.
Говорить однако ничего не требовалось. Генри указал большим пальцем на черный вход. Младший кивнул, они подхватили на руки Дэнни.
Глава 20
Недовольство Джанет Ласситер, стоящей у прилавка «Коппер Граунд», миновало стадию белого каления и на всех парах приближалось к полномасштабному взрыву.
Каждый день приходилось расхлебывать очередную заваруху, ликвидировать пожары сразу в пяти точках, которые контора и Клэй Веррис требовали тушить водяным пистолетиком и пригоршней песка. Вдобавок все чаще в пистолетике вместо воды обнаруживался бензин, а песок оборачивался порохом.
И все же ей всегда удавалось удержать чертов балаган на плаву, хотя давно надо было уйти на больничный. Или разом взять все шестьдесят четыре недели отпуска, накопившиеся за время службы. Она могла бы просто уволиться и послать все куда подальше. Вот это был бы пэ-пэ-цэ! Вот бы всполошилась вся эта куча увальней, включая «Гемини». Ан нет – Джанет выходила на работу каждый день, как автомат. Старая надежная Джанет Ласситер, пловчиха-спасатель в бассейне тайных разведопераций, где нет «лягушатника» и вода всем доходит до макушки.
Разве кто-либо ее за это ценит? Черта с два! За всю службу «спасибо» она сподобилась услышать… Джанет уже не помнила когда. Работа сожрала личную жизнь и наградила ее запорами, воспалением десен и гипертонией, не говоря уж о сомнительном удовольствии все время находиться в мужском клубе, где роль главного самца играл Клэй Веррис.
После всего, с чем приходилось мириться, неужели еще нужно ждать, пока принесут чертово латте? Она ждала соевое латте уже десять минут. Десять минут! И теперь опаздывала. Джанет заплатила вперед. Если плюнуть и уйти в другое место, она, конечно, не обеднеет. Тупая бариста выкрикнет ее имя три раза, потом выпьет кофе сама.
Но, черт возьми, она не желала идти в другое место. «Коппер Граунд» – хипстерский водопой, но Джанет терпела обстановку ради хорошего кофе, у них никогда не кончалось соевое молоко, а главное – кафе находилось ближе всего от конторы. При всем при том они третий день подряд заставляли ее ждать, опаздывая на работу.
На жалобы ей отвечали, что не хватает персонала, извинялись за неудобства. Неудобства? Они понятия не имеют, какими бывают неудобства. Речь идет всего лишь о кофе, черт бы их побрал. Джанет не могла протянуть без кофе еще один день, когда трещит по швам то, чья надежность якобы гарантирована. Неужели так трудно приготовить чашку долбаного кофе? Не ракету же в космос запускать. Черт, это вам даже не административный отдел в госконторе.
– Эй! – воскликнула Джанет, когда бариста начала выполнять еще один чужой заказ.