– Элеанор, я должен был это сделать, разве ты не понимаешь, я должен был спасти Элизу, твою сестру! Твою близняшку! Я обязан был ее спасти.
Найквист вспомнил комнату, полную часов, и женщину, которая изо всех сил старалась воспрепятствовать движению часовых стрелок.
– И это произошло без двадцати четыре, верно? – спросил он.
Бэйл откинулся назад.
– Да. Моя дорогая, милая Кэтрин. Когда я впервые встретил ее, она была веселой, красивой молодой женщиной, которая любила порхать по разным временным шкалам своей жизни, весело перескакивая с одной на другую, смеясь при этом. Но теперь… теперь ее время остановилось, полностью остановилось.
Найквист понял, что имела в виду Кэтрин, когда заявила, что ее дочь отняли. Она имела в виду, что ее забрали, увели, похитили.
Бэйл встал и обратился к Элеанор:
– Есть одно чувство, которое ты никогда не должна недооценивать, и это моя любовь к твоей матери.
Было очевидно, что Элеанор не знала, как ответить; эмоции восставали против ее версии реальности.
Бэйл осторожно шагнул к ней и тихо сказал:
– Я точно следовал пожеланиям Кинкейда. Я забрал ребенка из колыбели, пока Кэтрин кричала на меня. Ее удерживали двое моих охранников. Я встретился с Кинкейдом в доме возле туманной линии. Ребенок беспрестанно плакал. Но он взял ее на руки, и она тотчас… – голос Бэйла дрогнул, – она тотчас затихла. Каким-то образом Кинкейд убаюкал ее, и тогда я понял, что принял правильное решение, каким бы тягостным оно ни было. – На глазах Бэйла выступили слезы, но он нашел силы продолжить. – И потом Кинкейд развернулся и вошел в дом вместе с ней. Вот и все.
В маленьком театре на миг воцарилась тишина, прерванная Найквистом.
– Но ты не мог просто так отдать ребенка. Что сказали власти? – спросил он.
– Я направил их в дом, где жил Кинкейд, сказав, что ребенок некоторое время останется с ним из-за болезни моей жены. Могу только предположить, что он успокаивал власти, как только мог. Возможно, он был хорош в одном. В конце концов, он был настоящим отцом, а мать явно была не в состоянии воспитывать двух детей. Не сейчас. А я внес свою долю убеждения.
Найквист кивнул.
– Могу представить, какое давление ты оказал.
– Я сделал все, что в моих силах. Я потянул за каждую проклятую ниточку в городе, добился благосклонности у каждого учреждения. Подмазал всех. Да,
Он посмотрел на Найквиста и Элеанор, ища в их лицах понимания, и встретившись с тишиной, закричал:
– Я спасал жизнь ребенка!
Элеанор отошла в сторону сцены.