И снова человек понял, что должен помалкивать, что сказал слишком много.
– Следите за языком, – упрекнул его адвокат, который вдруг появился рядом с…
Погодите, может, эта реплика из того же разговора, а может, уже из другого. Все перепуталось со всем, а он так слаб, что не может восстановить в голове порядок. Откуда ему знать, где начинается одно и кончается другое?
Врач не обратил на адвоката никакого внимания. А значит, наверное, адвоката вообще нет. Но раз я рассказываю эту историю, то оставлю его. В смысле, он. Раз он рассказывает историю, то оставит его. Раз уж это адвокат, значит, пусть он там будет.
Врач не обратил на адвоката никакого внимания. Он уставился на человека.
– Где мои родители? – спросил тот.
Врач удивленно посмотрел на него, начал листать карту:
– Я думал, ваши родители умерли.
– Я ему так и говорил, – ответил человек, кивая на адвоката.
– Не слушайте его, – сказал адвокат, но человек не понял, к кому он обращается – к нему или врачу.
Врач в любом случае как будто его не слышал и спросил:
– Кому – ему?
– Ваши родители устали, – сказал адвокат. – Я обещал им, что пробуду с вами столько, сколько позволят в больнице. Они придут, когда им станет лучше.
– Как им станет лучше, если они умерли?
Но погодите, как это он так запутался? Это же был не адвокат, а медсестра, и она не рассказывала о родителях, а просила следить глазами за пальцем.
– Хорошо, – говорила она. – Хорошо. Хорошо.
Врач отошел в сторону, черкал на планшете – хотя бы врач еще здесь. Человек пригляделся к медсестре, хотел убедиться, что это не замаскированный адвокат, но если это и была маскировка, то такая хорошая, что он ничего не разглядел.
Губ коснулась жидкость, и показалось, будто у него загорелся язык. Потом он полуспал-полубодрствовал, смотрел на процессию людей, у которых словно обескровили тела. Знал, что видит батальон мертвых, длинную череду призраков. Они кивали на него отсутствующими подбородками. Манили и широко раскрывали объятья.
Врач стоял рядом, в блестящем белом халате. Еще медсестра – то ли та же, то ли другая.
– Как мы себя чувствуем? – спросил врач. – Давайте-ка посмотрим на голову.