Последние дни. Павшие кони

– Вы уверены, что готовы к переводу? – спросил адвокат. Но человек верил, что где угодно лучше, чем здесь. – Только помните – не соглашайтесь с тем, что вам скажут, – продолжал адвокат. – Противодействуйте. Никаких «возможно». Никаких «мог бы». Придерживайтесь того, что помните, а если не помните, то так и говорите.

– Но я ничего не помню.

– Тем лучше, – сказал адвокат. Потом протянул руку за блокнотом.

Человек не хотел его отдавать. Даже когда он смог протянуть его адвокату, тому пришлось вырывать блокнот из рук.

Адвокат начал читать. Человек смотрел на него и думал, что адвокат читает быстрее, чем любой, кого он встречал, – а может, это морфин или какой-нибудь другой наркотик ускорил мир вокруг. Стоило адвокату начать, как он уже дошел до конца. Когда закрыл блокнот и поднял глаза, его лицо стало таким перекошенным и злым, что человек даже не мог думать о нем, как о лице.

– Нет! Нет! – воскликнул адвокат. – Никаких «он»! Называйте себя «я»!

– Да. Простите.

– Да что с вами такое?

– Я не знаю ваших правил, – сказал человек. Но что-то в голове мгновенно перевело фразу: «Он не знает ваших правил».

Адвокат хочет что-то сказать, как вдруг из коридора доносится шум. Адвокат качает головой. Отдает блокнот. Прижимает палец к губам и медленно пятится из палаты, оставляя человека одного.

Мне надо подумать о том, что произошло на самом деле. Мне надо вспомнить, а не выдумывать его прошлое. Мое прошлое. Мне…

Нет, «я» – как-то неправильно. Я так не могу. Он.

Ему надо попытаться вспомнить, а не выдумывать прошлое. Но это трудно, особенно когда он один.

Уже пора бы, думает он, проявиться голосам в голове, возникнуть лицам и полулицам. Уже пора бы посмотреть на себя, бледного и блеклого, как во сне, и либо увидеть, что он сделал, либо увидеть какую-то ложную версию того, что он сделал, предложенную тем дьяволом или богом, который обрек его на такие страдания.

Но ничего не приходит. Ничего.

– Кто знает? – говорил в коридоре врач. – Травмы головы непредсказуемы.

Человек не слышал того, к кому врач обращается.

– Я бы не рекомендовал, – продолжил врач, – Я бы мог вас остановить, но не стану.

Миг спустя вошел кто-то похожий на полицейского. Положил на тумбочку диктофон и включил его.

– Начнем допрос? – спросил он.