Он следует за ней под мост. Там разместился маленький трущобный городок нищих и обездоленных, нашедших приют под широким мостом. Они большей частью игнорируют Мальвину и Сигруда, когда те проходят мимо, — но какой-то сутулый старик со слезящимися глазами встает и почти шагает с ней в ногу.
— Что-то не так, — говорит он ей каркающим голосом.
— Знаю, — отвечает она. — Я тоже это чувствую.
Старый нищий оглядывается и бросает на Сигруда удивительно острый взгляд.
— Это даувкинд?
— Ага. Надеюсь, он того стоит.
— А ты… привратник? — спрашивает Сигруд.
Нищий ухмыляется.
— Что-то вроде этого.
Они подходят к дальней задней стене под мостом, безликой и пыльной бетонной поверхности, покрытой паутиной. Сигруд не понимает, отчего эти двое направляются прямо к стене, ведь в ней с виду ничего особенного нет, но тут она как будто… вздрагивает.
Или, может быть, содрогается. Как кожа барабана, в который только что резко ударили; бетон трясется и дрожит, пока не превращается в расплывчатое пятно перед его взглядом.
Потом стена прекращает содрогаться. И когда это случается, посреди нее возникает дверь — очень банальная деревянная дверь с потертой старой ручкой.
— Ага. Хм, — говорит Сигруд.
Мальвина испускает долгий вздох.
— Славно. Сработало.
— Значит, мы проделали всю эту работу, — говорит Сигруд, — ради двери?
— Это намного больше, чем просто дверь, — возражает нищий, открывая ее. — Но твои глаза видят лишь то, что видят, я полагаю. — Он низко кланяется, как будто перед гостями при дворе, и все они входят внутрь.
Там узкий и унылый бетонный коридор, который освещает единственная электрическая лампочка на безликом потолке. Нищий закрывает дверь, бормочет извинения и проталкивается между ними, чтобы повести их по коридору.
Тот оканчивается глухой стеной. Но перед нею на полу лежит одинокий кирпич.
Нищий приседает перед кирпичом и бросает взгляд назад, в коридор, потом хмурится, словно только что услышал какой-то подозрительный звук. Затем качает головой, наклоняется и кладет ладони на кирпич.