Её тело пострадало в битве с Ли Дзюань. Не сильно, и все раны зажили, но из-за принудительного отдыха она потеряла часть мышечной массы, которую наращивала до сражения, превратившего Пекин в выжженный кратер, где единственными звуками стали молчаливые стенания мёртвых.
Елена сконцентрировалась на том, чтобы лететь прямо. Рафаэль изменил положение тела, и она просто следовала за ним, а значит, прилагала меньше усилий, чтобы держаться в воздухе. Гордость заставила Елену сердито хмуриться, но, с другой стороны, глубоко внутри зарождалось тёплое чувство от осознания, что она важна для Рафаэля, даже больше, чем просто важна.
И тогда, на другой стороне реки, она увидела, особняк, раскинувшийся на вершине утёса и служивший Рафаэлю домом. Хотя от берега Гудзона простирались обширные земли, само место было скрыто от глаз обычных людей густой полосой деревьев. И всё же, они спускались к нему сверху, а оттуда особняк выглядел, словно драгоценный камень на бархатной тёмной ткани. Тёплый золотой свет лился из каждого окна, а с одной стороны дома, в месте, где попадал на плавные контуры витражного стекла, пульсировал и переливался различными цветами. С этого угла не были видны кусты роз, но Елена знала, что они там. Пышные, с листвой, блестящей на фоне белого фасада элегантного дома, и сотнями бутонов, готовых расцвести буйством красок, как только погода станет теплее.
Елена следом за Рафаэлем опустилась во двор. Свет из витражного окна превратил его крылья в калейдоскоп цвета — сапфирового, изумрудного и рубиново-красного.
Рафаэль не стал отрицать, а подождал, пока она окажется на земле позади него.
— Мог. — Елена сложила крылья, а он потянулся к ней, нежно сжал за плечо у изгиба шеи и нажал пальцами на чувствительную внутреннюю поверхность правого крыла. — Правда, тогда бы твои губы не оказались так близко к моим.
Рафаэль притянул Елену к себе, от удовольствия пальцы на её ногах подгибались, а в животе порхали бабочки.
— Не здесь, — хрипло пробормотала она. — Не хочу шокировать Дживса.
Рафаэль прервал её медленным, основательным поцелуем, заставившим забыть о дворецком. В её теле неспешно разжигалось восхитительное ощущение предвкушения.
Её пугало, насколько она стала им одержима. Единственное, что успокаивало — его потребность в ней была такой же сильной, а желание почти граничило с безумием.
Дикий смерч пронёсся по её чувствам. Рафаэль отстранился, оставив её сгорать в ожидании жаркого секса.
— Монтгомери будет рад такой хозяйке, как ты, Елена.
Она облизнула губы, попыталась сделать глубокий вдох и ощутила, как сердце бешено колотится о ребра. Да, архангел умел целоваться.
— Почему? — наконец, смогла спросить Елена, когда они вместе направились к двери.