– Чего у тебя здесь только нет! – вздохнула Мэдлин.
Отказываться от того, чтобы послушать песни своего спутника она естественно не стала, памятуя о том, кто помог ей сбежать из рабства и в чьей машине она сейчас находилась. Даже несмотря на то, что ей намного больше хотелось бы немного отдохнуть в тишине. Джереми достал от куда-то из багажника гитару и принялся напевать разные песенки. Играл он любительски, правда голос у него оказался неожиданно хорошим, звучным и звонким, Мэдлин ожидала, что будет намного хуже. Репертуар, правда, особенно ее не впечатлил. В основном это были какие-то баллады про любовь, причем Джереми явно забывал слова и перескакивал с пятого на десятое. Девушка, однако не спорила, а молча слушала и улыбалась.
– Ну вот, сейчас немного распелся. Послушай, это одна из самых первых моих песен, я ее сам написал, она про мою страсть к путешествиям. Это было еще до того, как я попал на трассу, и даже до работы у Родона.
Мэдлин об этой части его биографии никогда ничего не слышала. Она вообще мало что знала о своем спутнике за исключением самых недавних событий в его жизни. А Джереми между тем принялся напевать:
Я вижу дорога идет в небеса
И это свобода, свобода моя.
Мне лучше жить в спешке, блуждая во тьме,
Чем быть чьей-то пешкой в чужою игре.
Ты спросишь: а как же твой дом, кров родной?
Отвечу: Давно он, давно мне чужой.
Не ждет меня больше никто у окна.
Осталась дорога, дорога одна.
Но, нет, не жалею я здесь ни о чём,
Мне лучше быть странником пешим с мечом,
Чем жить всю жизнь тихо, о счастье моля,
Ведь счастье и есть этот путь для меня.
Уйду на рассвете, навстречу судьбе
Забуду навек о тоске и мольбе.
И пусть я не знаю, куда я приду.
С пути своего, я вовек не сверну.