Робот расслабилась и дружелюбно улыбнулась девушке.
Владислав не выдержал:
— Парень, ты что творишь? Ты гражданку Самохину знаешь пару дней! Может, ещё и доступ к своему счёту дашь, и ключи от усадьбы?
— Это моё дело, — огрызнулся молодой овер, — захочу, дам и то, и другое.
— Ну что ты, действительно, зачем это всё, — прохрипела девушка, потирая шею. Она вновь стала спокойной, по крайней мере, внешне. — Мы действительно едва знакомы. Хотя мне приятно твоё доверие. И всё-таки, можно мне с вами?
— Да хватит уже, барышня, — продолжил злиться Влад. — Неужели вы не понимаете, что будете только отвлекать нас от расследования? И так беззастенчиво пользоваться рыцарством молодого человека просто непорядочно!
— Пусть остаётся, — сказал Горохов, глядя на свои ботинки.
— Так. Трофим Леонидович. Нам надо поговорить. Приземляйся куда-нибудь.
— Не надо. Я так решил. В конце концов, начальник
— Конечно, господин овер. Без проблем, — сладким голосом сказал Кондратенко, — и всё-таки — не могли бы вы опустить флаер на какой-нибудь крыше? На два слова, буквально.
Лариса отвернулась к окну, усиленно делая вид, что ссора её не касается.
Далеко улететь от окраины они не успели, и здесь, в бедном районе, высились древние девятиэтажные дома, на которых не были предусмотрены посадочные площадки. Поэтому флаер завис в полуметре от крыши. Влад выпрыгнул первым, еле дождался овера и, едва закрылась дверь в летающем автомобиле, взял быка за рога:
— Трофим, о чём ты думаешь? Это идиотизм, посвящать в детали дела гражданское лицо!
Парень скрестил руки на груди:
— Она наш клиент и имеет право знать.
Любой сторонний наблюдатель, увидев позу и выражение лица овера, сразу бы понял, что этот человек с младенчества умеет повелевать другими.
— Клиент, который ни полбалла не заплатит! — бывшему полицейскому было плевать на принадлежность парня к элите. — Хотя ладно, пускай клиент. Ну так и пусть получает информацию постфактум! Трофимка, во все времена так было — сыщики расследуют, составляют подробный отчёт и только потом, за чашкой кофе или чая, рассказывают клиенту всё, что удалось узнать. К тому же зачем нашей эмоциональной мадемуазель знать то, что ей знать не следует? Она хочет выяснить, кто убил подругу? Прекрасно, я не против. Но о Ломовой, о Петухове, о тех, кто погиб этой ночью, зачем? Что ей даст эта информация?
— Лариса едет с нами.
Влад набрал в лёгкие воздуха, собираясь спорить дальше, но потом медленно выдохнул и махнул рукой:
— Я понимаю, влюбился в девушку. Да ещё буквально только что. В такие периоды человек ведёт себя, как идиот. Думаю, если она сейчас выглянет в окошко и попросит тебя спрыгнуть с этой крыши, ты с радостью выполнишь просьбу. Чёрт с тобой, пусть едет. Но подумай вот о чём — наше дело плохо пахнет. И чем дальше, тем запашок сильнее. Ты уверен, что девчонке не грозит опасность? Если мы залезем в какое-нибудь осиное гнездо, её могут покусать с нами за компанию. Стоит оно того? Во-о-от, наконец-то в твоих глазах проблеск разума. Дошло, почему клиент наблюдать со стороны должен?
ebooksa