Где-то хлопнула дверь. Мужчины прислушались, но больше ничего не услышали.
Голубоватый свет минивизоров выхватил из темноты двух женщин, которые стояли на лестничной площадке, вжавшись в стену. У одной в руках была бита, у другой — два пустых ведра.
— Добрый день, — поздоровался Трофим.
Женщины заметно расслабились, отлепились от стены и пошли вниз.
— Незамужним дамам здесь сложнее всего приходится. Поэтому они сбиваются в пары или стайки по три-четыре человека, — Влад решил рассказать об ещё одном нюансе местных обычаев. — Пока одна несёт воду из социального центра, другая защищает подругу от мужиков. По крайней мере, пытается.
— А что, водопровод не работает?
— Водопровод, электричество, отопление, газ. «Условия жизни должны быть тяжёлыми, но преодолимыми. Чтобы человек жаждал измениться», — процитировал кого-то из политиков Владислав и сам себя перебил: — Мы пришли. Вот его квартира.
На стене и двери краской были выведены слова «поганый мусор», «сдохни, тварь» и «убирайся в свой район». Влад хмыкнул и, побрезговав дотрагиваться до грязного металла, постучал ногой.
Не дождавшись реакции, постучал снова и крикнул:
— Цекало! Игорь! Это Кондратенко!
— Может, его нет дома? — спросил Трофим.
Влад снял рюкзак с плеч, достал небольшой глянцевый шарик и приложил его к верхнему косяку. Секунду ничего не происходило, затем шарик сплюснулся, превратился в блин и проскользнул в квартиру сквозь узкую щель над дверью.
Отключив в минивизоре фонарик, следователь настроил гаджет на приём сигнала от «шарика».
Изображение было чёрно-белым и схематичным. Камера выхватывала из темноты силуэты мебели, заглядывая во все комнаты.
— О, вон он сидит. На кухне. То ли пьяный, то ли спит. Сейчас.
Владислав пробежался пальцами по меню, шарик стремительно вернулся к двери и превратился в длинную тонкую то ли палочку, то ли спицу. Видео отключилось. Через пару мгновений что-то тихо щёлкнуло, устройство выскользнуло из замочной скважины, приняло свою обычную форму и опустилось в ладонь следователя.
Парой этажей ниже раздался скрип. Влад замер, прислушиваясь, потом пожал плечами, толкнул незапертую теперь дверь и сказал:
— Пойдём, практикант.
Трофима жестоко тошнило в углу. Бедняга даже стонал. Влад держался, хотя ему тоже было не очень хорошо — он настолько редко видел трупы, что так и не привык к зрелищу.
Цекало явно умер давно — тошнотворный запах уже отсутствовал, сменившись ароматом дорогого сыра. Тело находилось в стадии подсыхания. Близость Стены делала своё дело, поэтому останки человека густо покрывала плесень.
ebooksa