— Ему и упоминать не надо. Он у них приказчиком подвизается.
— Что ты про них знаешь?
Определенно, допрашивают.
— А что мне за это будет?
— Мое хорошее к тебе отношение, — Себастьян еще подвинулся. — И кусок одеяла.
— А разве ты плохо ко мне относишься?
— Ольгерда!
— Что? Признай, тебе ведь было удобно. Являлась по первому зову. Когда становилась не нужна, исчезала. Ни тебе претензий. Ни тебе скандалов… почти… извини, но себя не переделаешь. Главное, что никаких усилий…
— Чего ты хочешь?
А вот это уже другой разговор. И Ольгерда, подтянув одеяло — не хватало еще насморка получить, хороша она будет, соблазнительница, с текущим носом, — сказала:
— Мне нужен Порфирий.
Себастьян повернулся к ней и, смеривши насмешливым взглядом, поинтересовался:
— Тебе как, указом его во владение? Или просто бантик повязать?
Издевается?
Ведь понял распрекрасно, что ей нужно, но вот…
— Я хочу, чтобы ты его проверил, — Ольгерда не собиралась упускать этот шанс. — Ты ведь можешь? Его состояние…
…а то бывают и такие, которые золотишком сыплют щедро, но все в кредит, за душой и медня ломаного нет. Конечно, Порфирий производил впечатление человека серьезного, но чем Хельм не шутит?
— …его интересы…
…ибо ничего так не сближает с мужчиной, как общие интересы…
— И главное, нет ли за ним обещаний… личного свойства. Понимаешь?