— Дяденька магистр, — передразнил он меня, — даже не подозревает, кому мог понадобиться его медальон.
Врёт. Пяткой чую, что врёт. Но говорить об этом не буду. Пусть думает, что верю ему на слово.
— Но обрати внимание на преподавательский состав. Не думаю, что студенты имеют хоть малейшее представление о том, что собой представляет Артефакт Ролдена.
Вот и узнала хоть, что за вещицу увела.
— Сэм не говорил, мужик или баба заказчик? — спросила я, проникнувшись всей глубиной ямы, в которую свалилась. Обворовать второго мага к ряду… это ж сколько удачи нужно иметь?
— Мужчина или женщина, — поправил меня магистр Волен. — Мне неизвестно. Но у меня ж ты есть. Вот и выяснишь, кому там жить надоело в Академии.
— Всенепременно, — ляпнула я, совершенно не желая продолжать сей лишающий всякой надежды на хоть какое-то будущее разговор.
— Дяденька магистр Волен, — взвыла я, понимая, что от этих закарлючек уже в глазах рябит. — Дай передохнуть.
За неделю в доме мага я уже успела возненавидеть его, его дурацкую идею, мисс Маргарет, что обучала меня правилам этикета, эту чёртову библиотеку… Помянуть самыми недобрыми словами Трёхглазого Сэма, медальон и собственную алчность. Раз сто пожалеть себя. Вру. Больше.
— В гробу отдыхать будешь, — обрадовали меня. — И не припомню, чтобы в моём семейном древе значилась Шустрая Кэт. Потому никакой я тебе не дяденька, а магистр Абрахам Волен. Можно просто магистр. К тому же, Кэтрина, никто же не говорил, что будет легко. Зато — тяжело в учении… как говорится, — поднял он назидательно свой птичий костлявый палец.
— Черти б тебя забрали, — буркнула я и тут же, миленько улыбнувшись, добавила: — Магистр Абрахам Волен.
Маг покачал головой и тяжело вздохнул.
— Эд, принеси нам чай с мёдом, — приказал он, даже не поворачивая головы.
Молчаливая статуя у двери, именуемая герром Эдом, сдвинулась с места и поспешила исполнить указания.
— Не любит он меня, — изрекла я, когда в библиотеке остались только мы вдвоём и мудрость, столетиями собираемая предками Волена.
— А за что тебя любить? — вполне резонно заметил магистр. — Представь, что он видел и слышал от тебя за всю неделю твоего пребывания в моём доме. Хамишь, дерзишь. От своего жаргончика никак не избавишься. Он, между прочим, натура с тонкой душевной организацией. К подобному поведению юных девушек не привычная.
Я поморщилась, но в кои веки промолчала.
— Ладно, не будем о грустном, — решил не распекать меня и дальше Волен. — Пока Эд приготовит чай, займёмся магией.
Я застонала и уронила голову на сложенные на столе руки.
— Убей меня, — попросила я магистра.
ebooksa