— Простудишься, Кэт, а мне бы ещё племянничка. Только не сразу так. Вы с некромантом поженитесь, а потом потомством обзаводитесь. Иначе моя родовая гордость не позволит оставить его в живых.
— О! Даже так? — проигнорировала я его благородный порыв, и братец, пожав плечами, опустил руку. — А твоя родовая гордость позволила тебе смотреть, как я выживаю на улицах Квартала Семи Висельников? Что ж твоя родовая гордость молчала, когда я резала кошельки на рынке и у Храма Единого просила милостыню? Знаешь, как-то мне слабо верится, что ты, будь действительно моим братом, смотрел бы…
— Узнаю мою драгоценную сестрицу, — перебил меня некромант. — Сразу с претензий и обвинений. Нет чтоб сказать: «Спасибо, любимый братец, что не оставил меня и дальше в темнице томиться…»
— Это ещё выяснить требуется, братец ты мне или кто. Почему же ты не уточняешь, что героически спасал меня из тюрьмы, в которую сам меня и заточил. За что, кстати?
— Ты и правда абсолютно ничего не помнишь из той жизни, что прожила до обретения нового тела? — спросил он тоном, с которым стражник обычно спрашивает: «Ты меня что, за дурака держишь, а ну признавайся, куда колечко спрятала?»
— Абсолютно ничего, — ответила я, чувствуя внутри какую-то пустоту. Эта пустота опустилась тяжёлым камнем на грудь и давила так, словно хотела задушить меня насовсем. — Что я должна помнить, Рикар?
Некромант присел на корточки. Зелёные огоньки оказались так близко, что мне на миг показалось, что за ними можно разглядеть чёрные омуты глаз, принадлежащие Рикару Ролдену. И мне снова стало жутко. Я и хотела, и одновременно не хотела, чтобы он ответил на мои вопросы.
— Это была весна. Жаль, что ты не помнишь, как красива была та весна. Ты так любила наш сад. Каждую весну он одевался в белое и нежно-розовое. А ты днями могла сидеть на лавочке и смотреть, как срываются цветочные лепестки и кружат в воздухе, подхваченные порывами ветра. Ты всегда была точно такой же, светлой и нежной. Тебя хотелось защищать, оберегать, спрятать от всего зла в мире, чтобы не сломало, не искалечило… Все изменилось, когда умерли родители. Маму убили разбойники, напавшие на её экипаж в пригороде Соонешо. А отец не вернулся с тасаверийских островов. Так мы остались вдвоём. Ты изменилась. Я тоже изменился, но ты стала неузнаваема. Если до этого ты всегда предпочитала светлые и лёгкие одежды, то после — чёрное, бордовое, тёмно-синее. Если до этого ты проводила много времени с подругами, то после стала затворницей нашего поместья. Я едва смог уговорить тебя поступать в Академию. Но именно она спасла тебя от неминуемого безумия…
— Подумать только, Академия магии и ведовства спасла мою душу от гибели дважды. Прям рок какой-то…
— Что-то вроде того, — качнулась, кивая, тьма. — Ты была очень сильным магом и способной ученицей. И учёба, нагрузки, занятия и практика, новые друзья постепенно возвращали тебя в этот мир. Ты даже помогала мне в моих исследованиях. Помнишь? Ах, ну да… мы могли сутки не выходить из родительской лаборатории. Вообще-то Артефакт Ролдена наша с тобой общая разработка. Кто бы мог подумать, что он… — Рикар запнулся, словно проглотил несколько слов, которые так и не решился бы озвучить. Но спустя несколько секунд собрался и продолжил: — Так вот. Тогда была весна. Мы разобрались с одной нестыковкой в схеме заклинания и праздновали это событие в ресторанчике «Вишнёвый сад». Ты, конечно, не помнишь, но ты жутко любила мороженое с вишнёвым джемом. Вот мы и выбрали именно это место. Ты была в красном платье. Оно невероятно шло к твоим тёмным волосам и карим огромным глазам. Я гордился тобой и немного нервничал оттого, что мужчины оглядывались на тебя и задерживали взгляды. Ты танцевала и веселилась. Мы пили шампанское… а потом что-то произошло. Скорее всего, именно в шампанское чего-то подмешали… На следующее утро к нам пожаловала стража. В ту ночь был убит молодой человек. Его тело нашли в подворотне недалеко от «Вишневого сада», со следами кровавого ритуала. Какого именно, мне не сказали, как и не показали труп. Одна официантка вспомнила, что этот молодой человек был одним из тех, что танцевал с тобой накануне вечером. И даже это ещё не было бы приговором, если бы спустя несколько дней какой-то бродяжка не заявил, что видел тебя в той подворотне — в тот момент, когда ты расправлялась с неудачником-кавалером.
— Фатальная женщина я, оказывается, — хрипло пошутила я, стараясь не показывать, сколько смятения в душе вызывает его рассказ. — А как хрупкое нежное создание, которым, по твоим словам, я была, справилось с мужчиной? Или никто не задавался сим вопросом?
— Задавались, но не придавали ему особого значения. Особенно после того, как нашли твоё окровавленное платье. И всё бы ничего, с некромантами случается, возможно, удалось бы откупиться и забыть всё, как страшный сон, но парень оказался не простым смертным, а сыном мистера Лиреля, премьер-министра Объединённых Королевств. И о том чтобы замять дело, не могло быть и речи. Светлые маги тут же вспомнили, что тёмные вроде как — зло, а зло должно быть зверски растерзано добром. Дело грозило набрать такие обороты и достичь таких размеров, что раздавило бы магистрат. Светлые маги не стесняясь нападали на тёмных, и было только делом времени, когда те дадут отпор.
— И меня принесли в жертву, особо и не выясняя, что же такого я натворила. И ты позволил?
— Ты позволила. Сказала, что они только того и ждут. И если всё будет так, как того хотят, то войны между светлыми и тёмными магами не миновать. А кто победит в ней? Правильно, те, кто в ней заинтересован. Это была твоя идея — заключить твою душу в перстень. Учёный до мозга кости. Даже в той жуткой ситуации ты думала только о том, как поэкспериментировать и доказать нашу теорию. В общем, путем долгих переговоров с определёнными лицами и засовывания в их карманы неприлично больших сумм золотом я всё же смог добиться, чтобы мне разрешили на тебе поставить эксперимент. И ты не поверишь, у меня всё получилось. Ты даже не представляешь, как я боялся, что не получится. Как долго готовился, проверял и перепроверял. Одна ошибка — и я потерял бы тебя навсегда. Но всё получилось. Не хочу вдаваться в подробности, просто скажу, что завидую тому, что ты ничего не помнишь. Я бы тоже предпочёл все забыть. Когда всё закончилось, мне казалось, что твой крик меня будет преследовать вечно. Магистр Рэндел считал ауру артефакта, списал его образ на носитель и подтвердил, что обратного ритуала не существует и разработка его просто невозможна…
— Стой, магистр Фил Рэндел? Артефактор?
— Да. А что?
— Да так. Просто он у меня сейчас читает артефакторику…
— Он просто фанат своего дела и из Академии его только ногами вперёд вынесут. Именно он во многом помогал нам, когда мы только думали, стоит ли начинать разработку артефакта.
— Угу. Потрясающий человек. Он до сих пор вспоминает тебя с восторгом. Странно, что совершенно не помнит меня.
— Он не молод уже… — пожал плечами брат. — Так вот. Следующие десять лет я только и делал, что искал… заметь, не сидел сложа руки, а искал выход.
ebooksa