— И не мечтайте! — улыбнулся куратор. — Кто ищет, тот всегда найдёт.
Проблемы на свою… в общем, неважно.
— К тому же магистр Волен, осознав всю степень нанесённого студенткой Бирм ущерба, любезно предоставил нам новое учебное пособие.
Магистр сделал какие-то манипуляции руками, которых мы, то ли к счастью, то ли к несчастью, ещё не учили. Что-то пробубнил себе под нос. И вуаля. На полигон из некогда принадлежащего навеки мной упокоенному умертвию склепа вылез… Кто бы вы думали? Хук.
Я расплылась в такой улыбке, словно старого друга встретила. Или того больше, родного брата.
— Вот смотрю на тебя Бирм, и не понимаю, то ли у тебя такое рвение к учёбе появилось, то ли ты сейчас представила, как мне будешь мстить, — задумчиво сказал куратор.
— За что это?
— За то, что ты сейчас нам всем продемонстрируешь, как ты выучила домашнее задание.
— Опять я?
— Не опять, а снова. К тому же у тебя до противного довольный вид, что бросает некоторую тень на мою репутацию, — протянул магистр. — Давай-давай, Бирм. Не задерживай желающих. Видишь, одногруппники твои с каким нетерпением топчутся. Ждут-не дождутся, когда ж их очередь придёт.
На что вышеназванные энтузиасты как-то нервно засопели. Все, кроме Фаула. Он-то как раз горел нетерпением, как глаза Хука — голодом.
— Привет! — вышла я на полигон и остановилась в шаге от умертвия. — Попал ты, Хук. Прям, как я, попал, — посочувствовала я ему, на что он вывалил синий язык, подбежал ко мне и подставил голову.
А говорят, умертвия — безмозглые…
Я уже как-то привычно почесала его за ухом. На что за спиной застонал куратор.
— Нет, Бирм, вот умеешь ты испортить, к чертям собачим, даже самый увлекательный практикум, — расстроился магистр Дорк. — Вылезай оттуда. Смотреть противно, — поморщился куратор и окинул взглядом оживившуюся группу. — Вот — Колем сейчас из штанов выпрыгнет от нетерпения. Давай, Колем. Покажи этому дохлику, кто в склепе хозяин.
На арене всё те же. Сиг спокойно посмотрел на меня, на Хука, видимо, решил, что не всё так страшно, как могло показаться на первый взгляд, и поплёлся практиковаться. И спустя минуту…
— Мать твою… — разливалось бальзамом на моё самолюбие созерцание того, что бывает со слишком самоуверенным некромантом.
Это меня Хук, можно так сказать, любит. А ты, дорогой Сиг, бегай-бегай. Не всё же мне одной круги по полигону нарезать.
— Давно хотела тебе сказать, Абрахам, — пробубнила я, накрывшись с головой одеялом в комнате студенческого общежития. — Ты — эгоистичная, самоуверенная скотина.
— Мда… — раздалось спустя какое-то время по ту сторону экстренной связи. — Потрясающее и, главное, весьма обнадёживающее вступление. С чего тебя так осенило?
ebooksa