– Ты же знаешь, что…
Она не закончила фразу.
– Вот чего о себе не знала! – Шарлотта попыталась снизить градус трагедии.
– Я чувствую себя одинокой… Ты же знаешь, что у меня с Мехди…
Шарлотта потрогала лампочку, которая загоралась при включенном микрофоне, чтобы проверить, остыла ли она, и убедиться, что их никто не слышит.
– Да, у тебя особые отношения с нашим боссом, – осторожно начала Шарлотта.
– Какие там отношения!.. Виагра уже не помогает…
– Может быть, это оттого, что она утратила свой голубой цвет. И, поскольку в действенности средства большую роль играет эффект плацебо, он бессознательно считает, что она на него не действует.
– Я, скорее, думаю… что я ему разонравилась.
Шарлотта понимала, что теперь, когда губы у Сильвии уже не красные, она стала намного менее привлекательной. На 25 процентов, если судить по результатам очень серьезного исследования, проведенного несколько лет назад. Но она не собиралась говорить об этом подруге.
– Кстати, раз уж речь зашла о том, кто кому разонравился, – что здесь? снова этот тип? – спросила Шарлотта, показывая ей на своем мобильнике очередное сделанное через окно фото.
Артюр по-прежнему за ней подсматривал. Шарлотта в бешенстве покинула Дом радио и спустилась в метро, решив, что действовать надо без промедления.
Шарлотта вышла на ближайшей к школе станции. Она двигалась медленно, постукивая перед собой белой тростью. Посмотрев на нее со стороны, любой, несомненно, подумал бы, что она сосредоточена на дороге, но это было совсем не так. Дорогу она знала наизусть, и к тому же ее вело подсознание. Сосредоточилась она на своем восприятии окружающего, на своих ощущениях. Поравнявшись с прохожим, пыталась вспомнить название его духов. Прислушивалась к торопливому перестуку высоких каблуков, которому вторили шаги на кожаных подметках – должно быть, хорошо одетая пара. Различила нестройный топот множества обувок на резиновых подошвах – это, конечно же, стайка подростков в кедах. Почувствовала, как тянет неприятным сырым сквозняком от входа в метро и холодком кондиционера из открытой двери магазина.
Она старалась уловить разницу между прежним миром и новым. Но для нее ничего не изменилось, разве что голоса родителей, собравшихся у Луизиной школы, с каждым днем звучали все более тревожно.
Чей-то папа жаловался, что сын отказывается ходить на дзюдо – неохота ему упираться ради серого пояса. Какая-то раздосадованная женщина пересказывала слова своего депрессивного мужа: «Знаете, что он мне заявил сегодня утром? Что у него бессонница. Проснулся только в девять и не мог снова уснуть!»
Большей частью разговоры вертелись вокруг потерявших аппетит детей. Ничего не хотят есть. Даже пирожные!
Она впервые услышала, что некоторые родители пытаются найти во всем этом что-то хорошее.
– С тех пор как шпинат перестал быть зеленым, мне иногда удается впихнуть ему несколько ложек, – говорила одна из мам.
ebooksa