– Да, его слова звучали разумно. Или во всяком случае не более неразумно, чем любые другие в такой ситуации. И какое облегчение, что Франциска… я хочу сказать, все остальные не пострадали.
Странное чувство – произносить имя Франциски. После возвращения с острова Юн несколько раз пытался связаться с ней, но снова и снова слышал одни и те же ответы. Что она занята, а потом – что она уехала за границу, “чтобы прийти в себя”. Интересно, что это значит. После Исолы он видел ее по телевизору всего один раз. Он и дознавателей о ней спрашивал, но они отвечали примерно то же: она “отдыхает” после перенесенных на Исоле переживаний. Наверное, Франциску защищает зять. Родственнице министра внутренних дел не обязательно ходить на допросы, если ей этого не хочется.
– Итак, вы спустились в пещеру. Какое там было настроение?
– Довольно спокойное. Франциска спустилась за несколько часов до меня, таким же образом. Ну и было какое-то чувство нереальности.
– В каком смысле?
– Как на Страшном суде. Ты считала людей умершими, а они вот, сидят там.
Юн передернулся. Он припомнил странное чувство, охватившее его в тайнике, в плохо освещенной комнатушке, когда остальные воззрились на него. Как будто сами не знали точно, живы они или умерли. До сих пор он, просыпаясь по ночам, не знал этого наверняка.
– Мы почти закончили, – сказала дознавательница.
– Остался еще один момент. Генри дважды говорил с вами о своем задании. В первый раз – в присутствии Лотты, а второй – у вас в комнате, верно? – Юн кивнул. Дознавательница продолжила: – Как сообщил о себе Генри Фалль, когда явился к вам в комнату?
– Он сказал, что он офицер разведки и что его задание – наблюдать за Анной и охранять ее.
– Больше ничего?
Дознавательница смотрела на него, подняв брови.
– Ничего, – ответил Юн. – А было что-то еще?
Секретарь
Снова настала очередь дознавательницы. Она полистала лежавшие на столе документы, словно что-то искала.
– Долго еще? – спросил секретарь и раздраженно глянул на запястье, хотя часов там больше не было.
– Зависит только от вас, – ответила дознавательница, не глядя на него.
– Я бы хотел кофе. – Он сам услышал, что голос у него, как у плаксивого ребенка.
Дознавательница притворилась, что не расслышала. Вместо этого она зашла с другого конца.
– Когда именно вы приняли решение ввести в игру двух кандидатов? И Генри Фалля, и Анну Франсис?