Три капли на стакан

22
18
20
22
24
26
28
30

— Почему вы меня так боитесь? — с каким-то отстраненным любопытством осведомился он.

— А не нужно? — вопросом на вопрос ответила я, борясь с желанием облизнуть губы. Паника засасывала.

— Я — слабая женщина… Где-то на заднем плане хмыкнул сержант. И я очнулась. Надо же, чуть не потеряла голову! И если бы только в романтическом смысле!.. Лейтенант Эллиот помедлил еще мгновение — и, усмехнувшись, наконец отстранился.

— Правильно боитесь! — бросил он равнодушно.

— Сержант, пройдитесь по улице, поищите машину.

— Машину, сэр? — почтительно переспросил тот.

— Авто потерпевшего, — пояснил лейтенант нетерпеливо.

— Не пешком же он сюда пришел! — И не на трамвае приехал, — добавила я. Прикусила язык, но поздно. Резко обернувшись, Эллиот хлестнул меня взглядом. И зачем я высунулась?!

— А вы, мисс Вудс, скажите, что потерпевший делал в таком месте и в такой час? Вопрос на засыпку. Сержант бочком-бочком двинулся к выходу, а я вернулась за стойку и вынула из холодильного ларя кувшин. Эллиот прохаживался вдоль витрины с помадами и мылом.

— Будете лимонад? — предложила я радушно, доставая посуду. Лейтенант качнул головой.

— Лучше ответьте на вопрос. Я плеснула себе лимонада, отпила — и со стуком поставила стакан на стойку. Эллиот даже не вздрогнул.

— Я не знаю! — отчаяние прорвалось дрожью в руках, и я торопливо коснулась кулона на шее, заставляя себя успокоиться. Лейтенант смотрел на меня так напряженно, что я со вздохом выпростала подвеску из-под платья. Четырехлистный клевер на тонкой серебряной цепочке.

— Видите, я законопослушная травница, — я провела пальцем по холодному металлу. Взгляд полицейского если и смягчился, то самую малость. А сам лейтенант напружинился, словно готовясь вот-вот сорваться с места.

— Это не ответ! — отрезал он.

— Мисс Вудс, в ваших интересах сотрудничать. Вы же понимаете, что убийство благородного не может остаться безнаказанным? Намек был толще осадного бревна. Захотелось выплеснуть остатки лимонада ему в лицо, но я сдержалась. Мысли лихорадочно метались, а губы сами собой произнесли: — Не понимаю, о чем вы! Лейтенант невесело улыбнулся.

— Мисс Вудс, не притворяйтесь. Сколько вам лет? Тридцать? Больше? — Двадцать восемь, — поправила я, думая о своем. И ребенку очевидно, к чему он ведет. Неурочное появление благородного на окраине могло иметь только два объяснения. Первое — ему понадобилась моя лекарская помощь. Второе — я сама.

— Правильно, — кивнул лейтенант, внимательно наблюдая за мной. Прочитать мои мысли наверняка труда не составляло.

— Или потерпевший страдал чем-то таким, о чем в приличном обществе не говорят, или он приехал лично к вам.

— Мы даже не были знакомы, — возразила я, уже понимая, сколь слаб этот аргумент. Лейтенант не обманул моих ожиданий. Уселся, закинул ногу на ногу, отчего из-под задравшейся штанины показался дорогой шелковый носок. Эллиот посмотрел прямо мне в глаза.

— Если убийцу не найдут, — произнес он тихо и очень веско, — то мое начальство сделает вас крайней. Молодая красивая женщина, вечерний визит, приступ ревности… Вы понимаете? О, да, я понимала. Везде одно и то же.