Я пожала плечами. На первый взгляд, всё было ясно.
– А что это за стеллажи с коробками? – уточнила я на всякий случай.
– Это? – он перевёл взгляд на высокие шкафы. – В департаменте уже как полгода нет вещевика, и эти предметы скопились здесь, потому что некому их исследовать, – пояснил Майкл.
Я присвистнула: «Ничего себе работёнка мне предстоит».
Внезапно в конце тёмной комнаты послышалось какое-то шуршание, грохот падающей коробки, затем чьё-то ойканье.
– А это кто там? – полюбопытствовала я у Майла.
Мой бывший отреагировал как-то странно: лицо его побелело, он сделал несколько торопливых шагов в сторону двери.
– А это Дикса… Твоя напарница по кабинету. Она тоже занимается глубоким чтением аур, только не артефактов, а людей, – тяжелые шаги раздавались всё ближе и ближе. – Всё, мне пора, на совещание, а то Бенефис меня наверно уже заждался. Я забегу за тобой на обед.
И с удивлением наблюдала за поспешным бегством Майкла из лаборатории. «Вот это да! За такие прыжки ему бы преподаватель по спортивной дисциплине в Университете точно бы высший балл поставил!» – подумала я.
Из полумрака выглянула моя ровесница с копной имбирно-рыжих волос, завязанных в две неаккуратные косички. На щеке девушки выросла огромная бородавка, из которой росли три длинных волоса. Девушка улыбнулась и подала мне руку для знакомства:
– Привет, я – Дикса, специалист по человеческим и нечеловеческим аурам! – приветливо сказала она, чуть шепелявя, а я поняла, что с внешностью ей не повезло от слова «совсем». Верхние зубы Диксы стояли настолько далеко друг от друга, что я вначале подумала, что несколько зубов у неё выбито. Рядом с этой девушкой любая другая смотрелась бы писаной красавицей.
– Привет, а я – Лоли, новый вещевик в департаменте ОТПРУ, – машинально представилась я, подавая руку рыжеволосой девушке.
Теперь мне было понятно, отчего Майкл так быстро ретировался из лаборатории. Боялся встретиться с Диксой. И вот ведь большой уже мальчик, знает, что бородавки и кривые зубы – это не заразно, а всё равно сбежал, как последний трус. Мне сразу стало жалко Диксу. Отчего-то мне стало очевидно, что её специально перевели в эту далёкую ото всех лабораторию, чтобы она не мозолила никому глаза своей неприятной внешностью.
– Мне послышалось, ты здесь с кем-то говорила? – спросила рыжая девушка.
– Да, с Майклом Миттерсоном. Он привёл меня сюда и показал лабораторию, – ответила я, не скрывая правду.
– О-о-о-о… тебя привёл сюда сам Ма-а-а-айкл, – произнесла девушка с придыханием и прикрыла глаза, – Как жаль, что я долго шла через все эти завалы коробок, – искренне посетовала девушка.
– М-м-м-м, – промычала я что-то не членораздельное, не зная, что сказать на это.
– Ой, что же это ты в дверях стоишь, ты проходи-проходи, вот твоё рабочее место. А на хлам не обращай внимания, со временем разгребёшь, – улыбнулась Дикса, ещё раз обнажив свои некрасивые зубы.
Время до обеда пронеслось незаметно. Работая горничной в публичном доме мадам Жадрин, я привыкла к безупречной чистоте номеров, приятному запаху и порядку во всём. Именно поэтому свой первый рабочий день я начала с уборки рабочего кабинета. Так как стеллажи были завалены артефактами с неизвестными свойствами, пыль пришлось убирать вручную. Я не рискнула использовать для этого заклятия бытовой магии, которые к тому же я сдала в Магическом Университете лишь с третьего раза. А вот светящихся мотыльков я наколдовала сама. Дикса сказала, что их так мало в лаборатории примерно по той же причине: магические предметы могут непредсказуемым образом сдетонировать, если на них упадёт пыльца с крыльев насекомых. Рыжеволосая девушка пришла в настоящий восторг, когда я предложила перевернуть старые разноцветные хрустальные вазы из-под цветов вверх дном и использовать их в качестве плафонов, внутрь которых напустить светящихся мотыльков. Эту идею я позаимствовала у уличных фонарей, но Дикса почему-то посчитала меня гениальным изобретателем.
К моменту, когда Майкл вернулся за мной на обед, я уже успела помыть полы в лаборатории, протереть везде пыль, проветрить помещение и сделать его значительно светлее с помощью придуманных мною оригинальных ламп. Мне также не понравился серо-коричневый оттенок коротковорсового ковра и штор. Я вспотела от напряжения, но смогла перекрасить ковёр лаборатории в нежно-бежевый, а шторы – в яркий и позитивный жёлтый цвет.