— Неизвестно. Вероятно, какой-нибудь бедный неудачник, который получил за это ломаный грош, а фабрикант загребает на этом деле миллионы.
— Кто же этот счастливый фабрикант? — спросил Фрэд Маннистер.
— Твой дядюшка, мистер Генри Брайт.
Фрэд Маннистер бесцельно бродил по улицам. Он не мог освоиться с окружавшей его прежде обстановкой. Эта стремительность и беготня, дикий рев автомобилей, вой сирен, стук, грохот, гул, упирающиеся в облака постройки — неужели это тот самый город, который он покинул шесть лет тому назад? Здесь жизнь бьет ключом, кипит работа, а там, откуда он пришел, в жутком безмолвии стелятся сверкающие ледяные пустыни, безжизненные, мертвые. И это почти рядом, на одной и той же планете.
Он неторопливо шагал по аристократическим улицам, разглядывая богатые особняки. Богатейший в мире город. Внимание Фрэда задержалось на великолепном школьном здании. У подъезда, дожидаясь, стояла целая шеренга автомобилей. Маннистер улыбнулся: «Теперешней молодежи живется хорошо, ей даны все возможности для развития».
Он пошел дальше и добрался до оживленных улиц Сити. На одном из перекрестков гудела огромная толпа. Фрэд Маннистер протолкался вперед и обратился к рядом стоявшему человеку:
— Что случилось?
— Какой-то мальчишка из магазина попал под автобус, — равнодушно ответил тот.
— Этих несчастных мальчуганов гоняют по городу, пока они не валятся с ног от усталости, — отозвалась просто одетая женщина, с изможденным лицом, — вот они и пропадают.
— Черт бы побрал эту красную пропаганду, — огрызнулся мужчина.
Фрэд Маннистер, не отвечая ему, обратился к женщине:
— Ну, и что с ним?
— Да что? Умер! Хотя теперь-то уже пяток трепать не будет. — Женщина громко всхлипнула. — Вот для чего мы детей рожаем.
Красивый, краснощекий парень сунул Фрэду Ман- нистеру листок; на пунцовом фоне отливало золотом модное слово: «ЭМС»; под ним черными буквами было напечатано: «Хотите иметь эликсир вечной молодости и красоты… Покупайте «ЭМС»!! Спрашивайте в любом аптекарском магазине. Цена флакона 75 долларов».
Толпа расступилась, пропуская двух мужчин с носилками, на которых лежало истерзанное, искрошенное тело. С носилок свесилась маленькая, грязная, точно просившая о помощи рука — жалкая, худенькая детская рука.
Фрэд Маннистер вздрогнул. Во время своего путешествия он неоднократно видел, как умирали товарищи, но то были люди, которые сознательно шли навстречу опасностям и смерти, которые из неутомимой жажды знания добровольно брали на себя тяжелую задачу. А этот ребенок… в нем вспыхнул неукротимый гнев. Такая преступная неосторожность шофера… Такая халатность.
Словно угадав его мысли, стоявшая рядом женщина сказала:
— Шофер тут ни при чем; ему приходится десять часов подряд вести свой автобус, десять часов подряд напрягать внимание. Вот и получается понятно…
— Понятно… — Гнев Фрэда Маннистера не улегся. Он искал лишь другого объекта — Как это понятно, что детей загоняют до смерти, а шоферов так перегружают работой, что они не видят, куда они едут? Почему это?