Мерценарий

«Вурм!»

Маадэр сделал несколько неуверенных шагов в темноте и наткнулся на прочную каменную стену. Хорошая капитальная стена, не чета тем, что водятся в трущобах Девятого. Он сделал несколько шагов влево, пока не уткнулся в другую. Чуть позже нашлась и третья, а четвертая обнаружилась сама собой. Несколькими секундами спустя Маадэр нащупал дверь. Прочную металлическую дверь, которая никак не отреагировала на его нажим. Маадэр потряс ее и несколько раз для надежности налег плечом. Даже не шелохнулась. Прелестно.

Заперт в незнакомом месте, да еще и не помнит, как тут оказался. Может, это новый вид комфортабельных кают на транс-планетарных кораблях? Интересно, в котором часу у них здесь подают ужин?..

Мрачная ирония не помогла задавить неуютное чувство, растущее где-то у основания черепа. Чувство внезапной пустоты. Там, где раньше располагался Вурм, теперь разместился маленький кусочек пульсирующей темноты.

— Вурм! — на этот раз Маадэр использовал голосовые связки, хоть в этом и не было нужды, — Куда ты подевался, кусок гангренозной плоти?

Потом он почувствовал мягкий зуд в затылке, точно там осторожно шевельнулось что-то, запечатанное в костях черепа. Знакомое ощущение, показавшееся даже не таким болезненным, как обычно.

— Вурм, ты тут? Отзовись, черт тебя возьми!

«Твои испуганные крики заставили бы проснуться даже мозговую кисту».

Облегчение Маадэра слилось с ощущениями Вурма — неуверенностью, раздражением и мрачной настороженностью. Его невидимый симбионит, казалось, сам только пришел в себя. И чувствовал себя так же скверно, как его носитель.

Голос, рождавшийся в пустоте и приходивший из ниоткуда, казался ворчливым и уставшим, хотя и не имел тембра. Но Маадэр почувствовал, что Вурму стыдно и неуютно.

— Доброе утро, — буркнул Маадэр, потирая затылок, под которым ворочался Вурм, — Надеюсь, ты хорошо отдохнул. И видел более приятные сны, чем я. Чем нас с тобой угостили, а? Я помню космопорт, помню коридор… Мы прошли паспортный контроль, фальшивые документы не вызвали подозрений. Потом… ничего. Что бы ни вырубило нас, штука удивительно мощная. Что нам пришлось отведать? Изофлуран? Тиопентал натрия?

Вурм поморщился — Маадэр ощутил это по уколам в левой височной доле.

«Не совсем. Куда более старое средство, но не менее эффективное. Называется „сотрясение мозга“».

— Ого. Так нас просто вырубили? Приложили по голове?

«Именно».

Маадэр попытался ощупать ноющую голову и зашипел от боли — повыше затылка обнаружилось нечто липкое, при прикосновении обратившееся тягучей, сдавившей содержимое черепа, болью. Удар был нанесен профессионально, машинально оценил он. На три пальца ниже — чего доброго, сломали бы шейные позвонки. Еще один повод провести всю жизнь на Пасифе — со всех сторон тебя окружают профессионалы…

— Расскажи мне все, что помнишь, — сухо потребовал Маадэр, — Выдои мои нейроны, насколько это возможно, там должно было остаться что-то ценное.

«Хочешь, чтоб я играл роль твоего „черного ящика“? — ухмыльнулся Вурм. Несмотря на неоднозначность и тревожность момента, он ничуть не утратил своего обычного злорадства.

— Да. Хочу узнать, что со мной произошло до того, как экипаж попрощался и пожелал приятного полета.

„Я помню не намного больше. Десятью часами ранее ты заявился в космопорт Пасифе, насосавшийся эндорфина до того, что едва стоял на ногах, с фальшивыми документами в кармане и билетом до Марса в руках. Устроил небольшой скандал в зале ожидания, потом отвратительно приставал к девушке-диспетчеру. Зарегистрировался на рейс и пошел в бар, где взял ром с корицей. Попытался ударить бармена за то, что тот сказал что-то про мерценариев, но сам получил по шее. Отправился в уборную и…“