Расширенная Вселенная

– Не вижу как, – ответил я с сожалением, – но если это обойдется не очень дорого, то у меня есть в запасе парочка военных облигаций.

– Ничего не получится! – Он с сожалением покачал головой. – Но какая прекрасная мысль!

Главный удар мы припасли для кануна дня выборов. Обошелся он недешево… Но погодите, все по порядку. В субботу мы, используя связи Тома, наняли десяток темных личностей, обязав их явиться в понедельник с двухдневной щетиной на мордах, а тогда скормили каждому по бутерброду с чесноком, снабдили листовками и устными инструкциями – позвонить в дверь, хорошенько дыхнуть в лицо хозяйке и сунуть ей листовку, злобно рявкнув: «Голосуйте вот так, дамочка!» Листовка содержала призыв «ГОЛОСУЙТЕ ЗА МАКНАЯ!», его неповторимое фото, часть программы Тулли, а также и избранные двусмысленные цитаты из высказываний Макная. Края обрамляла надпись: «100 % американец – 100 % американец».

Мы поручили каждой образине примерно по четыре участка, главным образом в богатых районах.

А вечером была устроена факельная процессия в духе старого доброго времени – работа миссис Холмс и заключительный аккорд законной предвыборной кампании. Во главе шествовали символы Республиканской и Демократической партий – слон и осел. (Только Богу известно, где миссис Холмс раздобыла слона.) Первого украшал плакат «Я ЗА ФРАНСЕС!», «И Я ТОЖЕ!» – вещал плакат на втором. За ними следовал детский оркестр, факельщики – наши умученные добровольцы – и отряд ветеранов женских вспомогательных служб армии и флота. За ними двигался открытый автомобиль с Франсес. Вид у нее был испуганный и очаровательный.

Мы с Томом полюбовались процессией и вновь взялись за работу. В эту ночь нам было не до сна.

Мы опять делали плакатики – теперь размером три на десять дюймов – на ветровых стеклах, клеем по тексту. (Честное слово, в городе добрая половина машин не имеет гаражей – опять-таки жилищная проблема!) До рассвета мы охватили все кварталы нашего округа. Том вел машину, а я сидел у открытого окна с ведерком воды, губкой и наклейками. Он притормаживал у очередной легковушки, а я нашлепывал наклейку так, чтобы она закрывала обзор водителю… и ее пришлось бы счищать со стекла. Надпись призывала: «ГОЛОСУЙТЕ ЗА МАКНАЯ! СОХРАНИТЕ АМЕРИКУ ЧИСТОЙ!»

Мы полагали, что это напомнит владельцам о выборах и подтолкнет проголосовать.

Сам я проголосовал, едва открылись избирательные участки, и завалился спать.

Проснулся я как раз вовремя, чтобы попасть на вечеринку в нашей штаб-квартире – пустующем здании, которое мы арендовали на последний месяц кампании. Наблюдение на участках и за верностью подсчета голосов меня не интересовали – это была сфера миссис Холмс, но пропустить поступление сведений о результатах с участков я никак не хотел.

Все вечера ожидания результатов похожи друг на друга: те же дружелюбные алкоголики, те же тесно сгрудившиеся у радиоприемника люди, то же нарастающее напряжение. Я взял банку пива и чипсы и присоединился к обществу у приемника.

– Есть что-нибудь? – спросил я у миссис Холмс. – А где Франсес?

– Пока нет. Я заставила ее прилечь.

– Лучше приволоките ее сюда. Кандидат должен быть на виду. Когда люди трудятся за-ради дружеского похлопывания по плечу, им надо обеспечить это похлопывание.

Но тут явилась Франсес без всякой подсказки и повела себя так, как положено кандидату, – дружески, любезно, искренне благодаря всех и каждого. Я прикинул, не выдвинуть ли ее в Конгресс.

Том с мутными от бессонницы глазами пришел как раз тогда, когда начали поступать первые результаты. Все – в пользу Макная. Франсес услышала – и улыбка соскользнула с ее губ. К ней подошел доктор Поттер и сказал:

– Пустяки! Первыми всегда поступают результаты с участков, контролируемых партией.

Она вновь прилепила улыбку к губам.

Макнай повел со значительным преимуществом, но затем начали сказываться плоды наших усилий – Нельсон сократила разрыв. К десяти тридцати они уже шли ноздря в ноздрю, а затем все сильнее создавалось впечатление, что наш советник избран.

В полночь Макнай выступил по радио и признал свое поражение.