Расширенная Вселенная

Что касается военнослужащих рядового состава: когда я поступил на флот (еще до биржевого краха 1929 года и где-то за год до того, как безработица превратилась в серьезную проблему), флотские специалисты по профотбору отклоняли заявки девятнадцати из двадцати добровольцев; в армии отклоняли пять заявок из шести. Показатель повторных контрактов был высоким, показатель дезертирства – таким незначительным, что его не измеряли.

Временная перспектива – вооруженные силы сегодня

Я много раз говорил о своей позиции: я против обязательного призыва на воинскую службу в принципе – и во время войны, и в мирное время – по нравственным соображениям, не подлежащим обсуждению. В остальном же я постараюсь исключить здесь свои личные чувства, как сделал это, описывая радужную картинку в предыдущей части. Я придерживался фактов, а не давал волю эмоциям.

Не стану пересказывать здесь данные, свидетельствующие о том, что сегодня СССР сильнее нас в военном плане, поскольку эта проблема бесконечно обсуждалась и обсуждается в новостях, Конгрессе и профессиональных журналах. В сегодняшних общественных обсуждениях неохотно признается военное преимущество СССР и делается упор на то, насколько именно они нас опережают и что следует предпринять по этому поводу. Подробности этих обсуждений невероятно важны, поскольку нет ничего затратней вторых по боеспособности вооруженных сил – хороших, но недостаточно хороших для победы. В настоящий момент от глупой смерти нас спасает нынешний треугольник, временная ничья… но я не берусь предсказывать, сколько продлится патовая ситуация, поскольку мы не контролируем ключевые факторы и ни правительство, ни граждане, по всей видимости, не желают переходить к политике «пушки вместо масла» в таком масштабе, чтобы нарастить достаточно мощи и чтобы никто не рискнул на нас напасть. Судя по результатам опросов, решающее число избирателей считает, что мы и так слишком тратимся на вооруженные силы.

Нижеизложенную информацию я в основном почерпнул из статьи Ричарда А. Габриэля, профессора политологии из колледжа Сент-Ансельм в Нью-Гемпшире, автора книги «Кризис командования». У меня слишком мало опыта, связанного с сегодняшним состоянием армии, но то, что говорит по этому поводу профессор Габриэль, совпадает с тем, что я слышал от других и о чем читал (я вхожу во все три ассоциации – армии, флота и ВВС, добавьте к этому Военно-морской институт США и Ассоциацию отставных офицеров ВО США; я получаю много данных из вторых рук, но больше не вижу ситуацию своими собственными глазами, не слышу ничего собственными ушами).

Очень прошу читателей, у которых есть личный опыт военной службы в Корее, Вьетнаме и в других точках уже после вьетнамского позора, написать мне и рассказать о том, что известно им и неизвестно мне, особенно касательно того, где я допустил серьезные ошибки.

Кратко обобщаю статью «Как медленно умирает американская армия» профессора Ричарда А. Габриэля в журнале «Гэллери» в июне 1979 года (с. 41 и далее).

Что касается армии, полностью комплектуемой по найму: в начале этого года в Пентагоне признали, что во всех подразделениях ВС норма по ЛС не выполнена.

30 % от общего числа добровольно поступивших на военную службу увольняют за правонарушения еще до истечения первого срока службы. Из оставшихся с каждой сотни семидесяти человек двадцать шесть впоследствии не заключают новый контракт. Уровень дезертирства высочайший в истории… и этот факт частично скрывают, увольняя из армии без суда (то есть: «Вы уволены!»), не прибегая к трибуналу и не применяя взысканий – и то только если дезертир объявился. Никаких усилий, чтобы найти дезертиров, не прикладывают.

По словам профессора Габриэля, который ссылается на генерала Джорджа С. Бланчарда и прочих, сейчас в армии активнее, чем когда-либо, употребляют сильнодействующие наркотики (не марихуану, а героин, кокаин, «ангельскую пыль»), особенно в Европе, по средним оценкам от 10 % до 64 %. Марихуана не учитывается, но я бы не хотел, чтобы в сражении меня прикрывал человек, обкуренный до одури.

59 % добровольно поступивших на службу в армию составляют люди категории 3B и 4 (градация от туповатых до умственно отсталых)… и это притом что рядовые в наше время имеют дело с очень сложным оружием и механизмами. Добавьте к этому меняющееся соотношение: типичный рядовой может быть американским мексиканцем или пуэрториканцем, типичный сержант – чернокожим, типичный офицер – белым. К тому же офицеров переводят очень часто, а сержантов и рядовых – довольно часто, в такой ситуации попросту невозможно выпестовать дух войскового единства (а отряд без духа войскового единства – это не войсковое подразделение, но вооруженная банда. – Р. Э. Х.).

Сегодня у нас в армии больше высших офицеров, чем было во время Второй мировой. Соотношение количества офицеров к военнослужащим рядового или сержантского состава в два с лишним раза больше, чем в боеспособных армиях прошлого. Но офицер не успевает пробыть со своими подчиненными достаточно долго, чтобы сделаться для них командиром, – он просто-напросто менеджер, не лидер.

В заключение профессор Габриэль пишет: «Самый важный пункт – необходимость вернуть призыв».

Не соглашусь.

И не из моральных соображений. Забудьте о том, что я когда-либо высказывался против солдат-рабов; представьте меня в виде эдакого кровожадного старика, готового абсолютно на все ради победы.

Возвращение призыва нас не спасет, даже если мы внедрим все предлагаемые профессором Габриэлем изменения, чтобы сделать этот призыв «честным».

Как всем известно, мы перескочили из огня да в полымя: переход на контрактную армию вместо создания боеспособной профессиональной армии – это и есть полымя. А профессор Габриэль призывает нас прыгнуть обратно в огонь, но с некоторыми улучшениями – национальная лотерея и никаких отсрочек в принципе[116].

Ничего не имею против политики равных шансов… но вот почему я думаю, что предложение профессора Габриэля не сработает.

Лотерея, даже самая честная, не заставит человека добровольно пойти в атаку на дот почти без надежды выжить. Такого рода готовность черпает силы из эмоционального источника. Невозможно вытянуть в лотерее дух войскового единства и патриотизм.

Воинская повинность (среди свободных людей) работает лишь тогда, когда она не нужна. Я застал две мировые войны, и в обоих случаях мы прибегали к призыву… но в обоих случаях это делалось для того, чтобы исправить ситуацию с численностью военнослужащих, а не для того, чтобы заставить людей сражаться. Обе войны пользовались популярностью.

Потом у нас было еще две не-войны – в Корее и Вьетнаме – в «мирное время» и с участием призывников. И обе эти невойны обернулись позорной катастрофой.