– Замедляется, когда становится ближе, – заметил Севрин. – Никогда не бывает прямо за нами. Техника.
– Возможно, я знаю, кто это, – сказала Верити.
– Сядьте и пристегнитесь, – буркнул Севрин.
Зажегся зеленый, машина тронулась.
– Где ты познакомилась с тем, кто это, по-твоему, может быть? – спросила Тлен.
– Он отвозил меня в Окленд, – сказала Верити. – Юнис организовала. Сразу после ее исчезновения я получила заранее написанный мейл с указанием идти к нему. Он работает в «Три и семь», кофейне на Валенсия-стрит. Знакомы мы не были.
– Он тебе что-нибудь сказал про свои отношения с Юнис? – продолжала Тлен.
– Он никогда не говорит. Думаю, немой.
– Сейчас. – Севрин круто свернул вправо и почти сразу затормозил на заасфальтированной площадке.
Мимо проехала одна машина, другая, затем мотоцикл, один из самых больших, какие случалось видеть Недертону, плавно развернулся на оставшемся свободном месте и затормозил метрах в трех от их пассажирской дверцы.
Мотоциклист поставил на асфальт ногу в высоком ботинке. На нем была черная кожаная куртка и белый-пребелый шлем.
– Это он? – спросил Коннер.
– Думаю, да, – ответила Верити.
Мотоциклист поднял руку, сдвинул наверх щиток шлема. На нем была белая медицинская маска. Над ее левым верхним краем Недертон приметил блеск металла.
– Он, – сказала Верити.
Недертон вздрогнул от резкой смены изображения. Дрон стремительно переместился влево, закрыв Верити от человека на мотоцикле. Его руки, уже не беспалые, вытянулись, хотя Недертон не видел, как это произошло. Левая держалась за спинку переднего пассажирского кресла, правая лежала на правом краю ряда сидений. Верджил, оказавшийся между дроном и незнакомцем, снова отстегнул ремень.
Мотоциклист сделал движение пальцами. Выходи, мол.
– Чего делаем? – спросил Коннер.
– Я с ним поговорю, – ответила Верити.
– Я тебя пропущу, – сказал Коннер. – Севрин открывает дверцу, ты выходишь. Я за тобой, в открытой дверце. Готов, Севрин?