Давление окружающего воздуха начало повышаться, и Фрэнк почувствовал, как его скафандр обмяк. Контрольная лампочка шлюзовой камеры сменила цвет с красного на зеленый, щелкнул предохранительный замок. Фрэнк открыл люк – давление выровнялось идеально, но уплотнители неизменно требовали приложить дополнительное усилие – и покинул камеру. На стене уже висели на крючках четыре скафандра, подобно пустым оболочкам, а система жизнеобеспечения закачивала кислород в опустевшие баллоны.
Фрэнк был с ног до головы в пыли. Он всегда был с ног до головы в пыли. Тонкая оранжевая пленка покрывала всё, и удалить ее было практически невозможно. Справлялась с нею одна только вода, но, хотя вода и была, ее не хватало, к тому же от нее не было никакого толка снаружи. Фрэнку порой казалось, что он всю свою жизнь смотрит на окружающий мир сквозь ржаво-бурые подтеки на стекле шлема. Зевс сказал, что это отложения соли, однако эти знания нисколько не облегчили Фрэнку жизнь. Использовать в качестве тряпок для протирки можно было только материал парашюта. Тонкий, легкий и невероятно прочный, он совершенно не обладал абсорбирующими свойствами.
Открыв дверцу на спине скафандра, Фрэнк неуклюже выбрался задом. Он стал поджарым. Да, ему постоянно хотелось есть, но так, как хочется есть хищнику, без гложущего чувства неутоленного голода, хотя только гибель Марси и Алисы позволила астронавтам продержаться так долго. И есть хотел не один только Фрэнк, а голодные спорят – и не только о калориях, а обо всем на свете.
Фрэнк натянул комбинезон, грязный, рваный в двух местах, с оторванными карманами, и повесил скафандр на свободный крючок. Отсоединив систему жизнеобеспечения, он вставил ее в гнездо и подключил к электропитанию и воздуху. Ему нужно было сходить в сортир, но теперь туалет по крайней мере был подключен к системе повторного использования воды. И появилось пространство: можно было выбирать из трех дверей. Одна – еще одна шлюзовая камера, ведущая в теплицу. Левая вела в то, что должно было стать и что когда-нибудь станет лазаретом. Зевс еще не приступил к разборке лекарств, поскольку он был занят прокладкой труб. За правой находилась зона отдыха – ее называли «двором», хотя она и располагалась внутри, – и жилой отсек.
Фрэнк пересек двор и прошел по коридору к клозету. Двери не были герметичными, не закрывались автоматически: их предписывалось оставлять открытыми, чтобы помочь проходящим под полом вентиляционным трубам и улучшить циркуляцию воздуха. Даже закрытые, они не обеспечивали герметичность, и в случае возникновения чрезвычайной ситуации члены экипажа должны были сами задраивать их с помощью специального рычага.
Фрэнк поражался тому, какое значение для него, для всех них имели такие обыденные вещи, как двери, ширмы и занавески. Закончив оснащение теплицы, заключенные самым первым делом установили стены своих кают. Спали все по одному, сначала на надувных матрасах на полу, теперь на кроватях с отделением для хранения внизу.
Хотя хранить им было особо нечего. До сих пор не было никаких признаков их личных вещей. Книги и письма Фрэнка бесследно затерялись, как и то немногое, что удалось сохранить из своей предыдущей жизни остальным. Брэк отвечал на все вопросы: «Я не знаю». Он единственный поддерживал связь с «Ксеносистемами». Но если он и спросил у Центра управления полетами, где пожитки членов экипажа, то никому ничего не сказал.
Закрыв задвигающейся ширмой вход в туалет, Фрэнк сел на корточки и прочитал правила пользования – потянуть ручку «А», нажать кнопку «Б», отпустить ручку «А», потянуть ручку «В», снова нажать кнопку «Б» – и опустил голову. Он очень устал. Больше всех остальных.
Зевс по-прежнему демонстрировал неиссякаемый аппетит к физическому труду, стараясь показать себя с лучшей стороны силам, стоявшим выше, чем даже «Ксеносистемы». Ди и Зеро были молодые, Зеро весь день проводил в теплице, сажая семена и наблюдая за ростом саженцев. Ди активно работал, занимаясь вместе с Декланом электропроводкой модуля, но поднятие тяжестей и долгие часы работы снаружи доставались Фрэнку.
Он до сих пор не видел, чтобы Брэк хотя бы палец о палец ударил. Он был тюремщиком, надсмотрщиком, однако здесь никого не нужно было стеречь. Все прекрасно понимали, что поставлено на кон, и роль Брэка была лишней. Едва ли эту жизнь можно было назвать халявой, но Фрэнк сознавал, что не один он недоволен положением дел. Однако у него в подсознании оставалась заключенная сделка: Брэк будет жить стколько, сколько потребуется, чтобы ему, Фрэнку, вернуться домой.
Потянув и нажав все в должном порядке, Фрэнк вымыл руки и лицо. Из крана потекла струйка стерилизованной, чуть теплой воды. Фрэнк сполоснул щеки и отрастающие волосы. Кожа на ощупь была очень сухой – последствие дней напролет в скафандре, с вентиляторами, гонящими воздух прямо на высушенную, словно пергамент, плоть.
Воздух в жилом модуле был более влажным. Заключенные производили воду, с каждым днем все больше, и хранили ее в пустых бочках на первом этаже теплицы, но она также поступала и в другие модули по системе труб, проходящих через переборки в обход шлюзовых камер. Частично вода испарялась, что хоть сколько-то улучшало ситуацию. В теплице по утрам по стенам стекал конденсат. Электричества хватало для нагрева воздуха, но он все равно оставался холодным. Во всех модулях, кроме теплицы, дыхание вырывалось облачками пара. С этим нужно было что-то делать, особенно если учесть, что потребности в электроэнергии увеличивались по мере установки нового освещения и оборудования. Включая какой-нибудь мощный агрегат, они вынуждали предохранители работать на пределе, и это рано или поздно должно было привести к короткому замыканию.
Что очень опасно, как повторял Деклан, громко и часто, когда, найдя виновника перегрузки, отключал его и восстанавливал энергоснабжение базы. И это только увеличивало общую напряженность. Все постоянно были на взводе: до сих пор не удовлетворены в достаточных объемах базовые потребности, а до серьезной неприятности всего один шаг.
План нагревать воду за счет генератора и использовать ее для обогрева жилых модулей так и оставался планом. Он был несколько видоизменен: предполагалось нагретую воду сначала подавать в теплицу, поскольку этот модуль также требовалось обогревать. В дальнейшем горячая вода хранилась бы в теплице, а высвобожденные таким образом обогреватели можно было бы использовать в другом месте. Но до сих пор не был решен вопрос с гравитационной петлей подачи воды, как и не было получено разрешение разобрать реактивные двигатели и слить остатки гидразина.
Завтра нужно будет перевезти ядерный генератор в Санта-Клару. Сегодня Фрэнк с ног валился от усталости.
Он вытер руки: при отсутствии полотенец все о тот же материал парашюта, от которого было мало толку, и отправился искать остальных.
В жилом отсеке должна была быть устроена прачечная, пусть и со стиральной машиной с ручным приводом. Также должна была быть установлена система внутренней связи, компьютеры и тренажерный зал. Тогда можно будет загружать развлечения: музыку, фильмы, книги. У них появятся стулья. Фрэнк никак не мог предположить, что ему будет так остро недоставать стула, но, помимо водительских сидений багги, других стульев на Марсе не было.
Со временем. Что-то из всего этого уже находится на поверхности. Другое, предполагал Фрэнк, в пути. В том числе и его пожитки. И ему пора перестать переживать по этому поводу.
Покинув камбуз, Фрэнк вернулся по коридору в соединительный модуль.
Вот парадокс: в атмосфере из чистого кислорода, которой здесь дышат люди, растения не выживут. Поэтому в воздух в теплице приходилось добавлять углекислый газ. Совсем немного. Десятую долю процента. Если будет меньше – растения завянут и погибнут. Если будет больше, растениям лучше не станет, а повышенное содержание углекислого газа окажется опасным для людей.
ebooksa