Пассажиры

– Уверяю вас, ничто подобное не имеет места…

– Тогда почему же утечки информации из полиции показывают, что ваша команда постоянно скармливает ей ложные сведения и чинит препоны в выполнении ее работы?

– Как вы только что слышали из заявления премьер-министра, мы воздерживаемся от каких бы то ни было комментариев по этому поводу до завершения полицейского расследования. На подобное требуется время.

– И как раз это время позволит определенным фракциям вашей партии похоронить улики и сомкнуть ряды еще теснее.

Гласс покачал головой, закатывая глаза и разыгрывая пантомиму нарочитого недоумения.

– Вы уже добились своего, мисс Диксон! Работники автоиндустрии, смежных с ней отраслей и трудолюбивые мужчины и женщины, создавшие новехонькие смарт-города, лишились куска хлеба, потому что вам с вашей шайкой пришла в голову блажь убрать с дорог мобили Пятого уровня. Почему вам так хочется наказывать простых людей?

– Отличная попытка, Дэвид, – Либби саркастически усмехнулась, – но хватит инсинуаций в попытке взвалить вину на меня. Все произошедшее – прежде всего результат манипуляций ваших коллег. Ваше правительство считает народ ниже себя. Я не хочу никого лишать работы, и вам это известно.

– Совершенно очевидно, что у вас имелся тайный умысел задолго до событий того дня. Концепция беспилотных автомобилей существует с Нью-Йоркской всемирной выставки тысяча девятьсот тридцать девятого года, но люди вроде вас не давали инновациям развиваться естественным образом из-за своего эгоизма. Вы считаете, что вас вынудят изменить свой образ жизни просто потому, что не хотите удосужиться его менять. Мы все видели материалы вашей демонстрации в Лондоне против билля о Дорожной революции.

– Инновации меня нисколько не смущают. И демонстрация состоялась задолго до того, как мы узнали, что наш враг – не Искусственный Интеллект, а люди, стоящие за ним. Похоже, у вас выпало из памяти, что на тот момент по всей стране более пяти тысяч человек погибли или получили серьезные увечья, и большинство из них были людьми с минимальным уровнем заработка, «белыми воротничками», безработными, пожилыми, больными, инвалидами… Это не что иное, как геноцид благодаря вашему программному обеспечению.

Уголком глаза Либби заметила, как Кэти Луиза сунула палец в ухо. Либби принимала участие в достаточном количестве теледебатов, чтобы знать, когда режиссер подсказывает ведущему вопросы не по сценарию.

– Чего же вы хотите, Либби? – спросила Кэти Луиза.

– Независимых гарантий и доказательств, что новое программное обеспечение будет принимать непредвзятые решения. Для него не должно иметь значения, сколько мы зарабатываем, насколько хорошо образованны или как живем. Все мы представляем ценность для общества, и не правительству решать, какую именно. Прошло всего чуть более полугода с момента крупнейшего террористического акта в истории нашей страны. Если б повинна была зарубежная держава, ее уже разбомбили бы к чертям, не теряя времени попусту. Но поскольку нападение произошло в ответ на действия людей из их же собственных рядов, они проявили ошеломительную медлительность.

– А вы тем временем со злорадством наблюдаете, как наша экономика летит к чертям собачьим, – вставил Гласс. – Постыдились бы.

– Сами постыдились бы. Жертвы этого зверства жаждут ответов, справедливости и железобетонных гарантий. Когда вы сможете предоставить им это?

На это Дэвид Гласс, высокомерно вздернув подбородок, продемонстрировал Либби, в каком направлении пойдет дальнейшая дискуссия. Всякий раз, стоило ей загнать какого-нибудь чинушу в угол, тот переходил на личные нападки. И она к ним подготовилась.

– Все мы видели, как жалко вы метали бисер из-за Джуда Харрисона, и слышали, как вы пытались подговорить мир спасти ему жизнь; яснее ясного, что вы питали чувства к этому человеку. Можно ли допустить, чтобы женщина, продемонстрировавшая такую недальновидность в отношении человека, сыгравшего столь кардинальную роль в «этом зверстве», держала в заложниках нашу экономику?

Либби услышала, как камера поворачивается к ней. За кадром она поджала пальцы ног и сжала руки в кулаки, но на провокацию Гласса не поддалась.

– Где вы живете, мистер Гласс?

– Не вижу, какое это имеет касательство к моему вопросу.

– Ничуть не меньшее, чем только что сказанное вами обо мне, так что я напомню зрителям. В Кембриджшире. За кого вы голосовали во время последних всеобщих выборов?