Пассажиры

– Спасибо, но я хочу побыть в одиночестве.

Именно что в одиночестве Клер чувствовала себя следующие три месяца. Хотя муж и жена продолжали вести повседневную жизнь как ни в чем не бывало, между ними разверзлась пропасть, перебросить мост через которую в одиночку ей было не по силам. Вместо того Клер сразу заделывала новые трещины, пытаясь ободрить Бена, даже когда тот утратил интерес к супружеским обязанностям и роли будущего папы. Ветхий дом, купленный год назад, до сих пор порядком нуждался в ремонте, так что она взяла управление проектом на себя в чаянии закончить до появления ребенка на свет.

И в конце концов больше не могла держать язык за зубами.

– Знаешь, где я была весь день? – бросила Клер однажды, влетев в спальню. – Нет, конечно, не знаешь, потому что был слишком занят, лежа здесь во мраке и жалея себя. Я была в больнице, напуганная до усрачки, что теряю ребенка.

– Что стряслось? – Бен выпрямился.

– О, теперь тебя проняло!.. У меня начались судороги на работе и обнаружились кровянистые выделения, вот я и ринулась в неотложку. Ты бы знал, если б потрудился отвечать на звонки.

– Извини; должно быть, переключил телефон на беззвучный режим.

– Нет, ничего подобного; он был, как всегда, выключен, потому что ты не можешь смириться с реальностью. Но пока ты поставил жизнь на паузу, мир вокруг тебя продолжает вертеться. А педиатр сказал, что это напрасные страхи, ребенок в норме.

– Слава богу! – Муж с облегчением улегся обратно на кровать. Но Клер еще не закончила.

– Я сыта по горло, Бен. Это должно было стать для нас счастливейшей порой в жизни, а ты все губишь… Будь я проклята, если собираюсь провести остаток беременности с ходячим трупом. Пора тебе встать и быть моим мужем, а не хандрить, дожидаясь, когда артерия в твоей голове лопнет. Если не хочешь быть частью нашей жизни, тогда собирай манатки и проваливай, потому что на нас троих сил моих уже не хватает.

От жесткого выговора Клер в голове у Бена словно включилась лампочка. Начал он с прочувствованных извинений, а за следующие дни мало-помалу снова стал мужем, которого она любила. Не пожалел ни времени, ни сил на налаживание отношений, и вместе они дали волю воображению, представляя себя в роли родителей.

– Мне надо с тобой кое о чем поговорить, – начал Бен однажды вечером. Положил доску и пневматический молоток на газон и пригласил ее составить ему компанию на полузаконченной террасе. Солнце уже начало опускаться за крыши домов перед ними. – Я тут думал об этом, и если когда-нибудь дойдет до точки, где я пойму, что это вот-вот произойдет, тогда ты должна кое-что для меня сделать. Не вызывай «Скорую». Я хочу, чтобы ты отвезла меня в офис.

Клер приподняла брови, решив, что ослышалась:

– В смысле, в больницу?

– Нет, везти меня туда без толку. Когда аневризма разорвется, игра будет проиграна; они уже ничего не смогут поделать. А если ты отвезешь меня на работу и оставишь там, тогда тебе выплатят мою медицинскую страховку.

– О чем ты говоришь?

– У нас с тобой жизнь застрахована, верно? Это замечательно, да только из-за моего состояния здоровья она урезана до ста десяти тысяч фунтов. Но на работе все сотрудники застрахованы на сумму до трехсот сорока тысяч, если умрут на территории предприятия, и сюда входят скверы, прилегающая территория и парковки. Я специально перепроверил полис для полной уверенности. Эти деньги обеспечат ваше с Тейтом будущее.

– Не могу же я отвезти тебя в офис, пока ты будешь умирать, и бросить там! – Клер тряхнула головой. – Что за нелепая идея!

– Нет, идея разумная. Мне уже будет без разницы, Клер, я буду без сознания, умирающим или мертвым. Но так я хотя бы буду уверен, что вы двое обеспечены. Тебе самой закладная не по средствам, особенно когда твои доходы сведутся к государственному пособию матерям. Пожалуйста, просто подумай об этом.

Клер понимала, что он говорит правду, но не могла с ней сжиться. Бен, должно быть, почувствовал это, потому что больше не заговаривал на эту тему. А четыре недели спустя она обнаружила его мертвым.