— Вы ещё увидели, как по площади проходит ваш отец, подумали, что он идёт в этот кабачок и спрятались, — промолвил Мирослав, слегка улыбнувшись.
— Да, было такое, — кивнул улыбнувшийся Равен. — С отцом у меня и по сей день нелады.
— Хм! Как же вы живёте вместе? Или у вас есть своя семья, свой дом?
— Нет, никакой семьи у меня нет. С недавнего времени я и вправду живу отдельно, снимаю мансарду одного дома. Там ужасно холодно, клопы и мыши, но… на большее пока денег нет.
— А вернуться?
— К моему деспоту отцу? Нет, он считает, что моё место — управляющим на асбестовом заводе, а писательство нужно бросить… У меня тут вышел сборник рассказов, я преподнёс его отцу в подарок, так он даже не раскрыл его.
Мирослав кивнул, посматривая на Равена с лёгкой иронией.
— Это в вас говорит обида. Вам нужно посмотреть на всё со стороны, более объективно.
В ответ Равен только вздохнул.
— Да, скучно вы живёте, — продолжал Мирослав. — Вам как-то нужно встряхнуться, оживиться, совершить какой-то поступок, в конце концов.
— Да для меня даже уход из семьи был поступком!
— Это из-за отца?
— Я там был никому не нужен. Все ко мне равнодушны — отец, мать, сёстры. Я там на положении насекомого. Заболей я — ничего не изменится!
— Вот как… А работа? Она спасает?
— Я ненавижу её, эту работу, — горько признался Равен. — Хожу туда только, чтобы иметь хоть какие-то средства…
— Ну, а кем бы вы хотели стать? — спросил Мирослав.
Равен пожал плечами
— Ну, например, писателем. Но… я плохо пишу…
— Не получается?
— Получается что-то, но всё это ужасно…