Каждый выбирает

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ну как же, Ваше Величество? — позволил себе удивиться Ламарк. — Любой звездолет, каким бы он ни был, — огромная сила. Каждый может в несколько минут сжечь целую планету.

— Нельзя затягивать с установлением дипломатических отношений с прибывшими кораблями, — сказал Жан Мерсье. — В широких кругах общественности зреет беспокойство. Уже прозвучало тревожное напоминание того, что Меритская война начиналась именно таким образом — прибытием звездолета, капитана которого, Константина Гвара, распирали доброжелательные советы.

— Ложные страхи. Раз обжегшись и едва выжив после, Флот более не может допустить чего-нибудь подобного Меритской бойне, — возразил Ламарк. — Наши военно-космические соединения приведены в состояние повышенной боеготовности из общих соображений — потому, что так принято в Содружестве. Никто не допускает и мысли о применении оружия с чьей бы то ни было стороны.

— Тем не менее, большинство членов Коллегии Служителей сейчас в войсках для поднятия боевого духа. Даже Иона Фара отправился лично руководить монтажом защитных лазеров на Второй трансмутационный комбинат.

Второй комбинат, вспомнил Олмир, находится очень далеко, на самой окраине их звездной системы. Один из самых важных народнохозяйственных объектов — на нем производятся почти все редкие металлы и добрая половина витасплавов, необходимых экономике Ремиты.

— Кому он передал исполнение обязанностей временного Председателя Коллегии?

— Вашему покорному слуге, — наклонил голову Жан Мерсье.

Сказанное Ваниным отцом почему-то показалось Олмиру исключительно важным. Это обстоятельство должно сыграть свою роль но… не в данную минуту.

— В сложившихся обстоятельствах, вообще говоря, деятельность Коллегии приостановлена, — добавил Жан Мерсье. — Так что поступок Ионы Фара имеет чисто символический характер.

Да не совсем так, подумал Олмир, а вслух спросил, возвращаясь к текущей теме:

— Как быстро капитаны звездолетов могут прибыть в Мифополь, и чем они заняты сейчас?

— Оба корабля играют между собой, как кошка с мышкой, — сказал Ламарк. — Не ясно только, кому какая роль отводится. Звездолет Шорота прибыл первым, подошел к причалу, но как только увидел корабль Простаков, тут же просигналил боевую тревогу и отошел по сложной спиралевидной кривой. Однако Ингельрок, не позволяя прижать себя к солнцу, постоянно держится в тени крейсера Межзвездного Флота. Со стороны смешно наблюдать за их маневрами. По нашим расчетам, на десантном боте Шорот сможет добраться до космопорта Ремиты, где находится кабина нуль-транспортировки, примерно за сутки. Ингельроку понадобится раза в два больше времени.

Канцлер прилежно сопел, пока Олмир думал, затем несколько раз нетерпеливо кашлянул.

— Тут вот еще какое дело, — сказал он, — излучение хадрайверов не совсем полезно для здоровья, а Зоя Луонская вместе с герцогом Цезийским и графиней Бюловой находится в Сфинксе уже много времени. Надо бы их оттуда извлечь. Общественная дискуссия закончилась, и она может покинуть пределы своих владений. По периметру Сфинкса мы выставили усиленную охрану, но все равно там шныряют подозрительные личности. К тому ж меня настораживают имеющиеся подозрения в том, что… э… коллизии, произошедшие с участием Благова, искусно срежиссированы.

— Мне тоже не дает покоя синхронность навалившихся проблем, — сказал Олмир.

Без разговора с Месенном определенно не обойтись, подумал он. А пока… Последние слова канцлера помогли выстроить последовательность первоочередных действий, более радикальные планы оставим на потом. Не раздумывая далее, Олмир приступил к раздаче указаний:

— Шороту и Ингельроку немедленно высылайте приглашение посетить дворец. Думаю, что за сутки я успею подготовиться к переговорам с ними.

— А телеобращение? — встрял канцлер.

— Пусть его текст несут ко мне в кабинет. Запланируйте запись моего выступления на раннее утро. Кроме того, Ваша Светлость, — сказал Олмир, обращаясь к Ламарку, — представьте мне все материалы расследования убийства Рагозы. Все — вы поняли? Вплоть до расшифровок исходных данных запоминающих компьютеров.

— Будет исполнено, Ваше Величество, — склонился в поклоне Ламарк.