Не искавшие приключений

— Чеснок — от вампиров же, нет? — удивилась Зи.

— Нечисть — она и есть нечисть, — строго сказал Тервюрен. Я не была уверена, что инспектор не шутит, но Гортензия кивнула ему в ответ с самым серьезным видом.

"Ой-ой.

Кажется, вместо еловых гирлянд нашу квартиру украсят совсем другие… Но лучше бодро шутить, чем рыдать от ужаса!"

— Правильно ли я понял, барышня Горшковиц, — вдруг обратился к Зи канцлер, — что вы не ожидали увидеть подобное существо?

Должно быть, это одна из его способностей — заставлять слушать себя в любых условиях. Так или иначе, негромкий голос Его Сиятельства легко перекрыл шум обсуждений и споров. Стало тихо и неуютно — на сколько вообще может стать еще более неуютно в подобном месте. Все взгляды устремились к нам с Зи.

— А… это… я что-то должна была ожидать?.. — Гортензия беспомощно озиралась по сторонам. Я аккуратно отодвинула подругу, как бы случайно оказавшись между ней и большинством присутствующих.

— Барышня Ронда, не суетитесь — это лишнее, — канцлер даже голову не поднял, он просматривал бумаги, поданные секретарем. Выбрал какой-то мятый листок и поманил Зи к себе. Приблизились мы обе. Мне достался Очень Строгий взгляд канцлера, я в ответ старательно прикинулась дурочкой. Его Сиятельство держал в руках детский рисунок. Самый обычный рисунок цветными карандашами, вот только тема была необычная: пресловутый "эльф" — тварь из куба.

Жук красовался по центру и мог быть просто жуком, если б его не окружало множество человечков: кто — на коленях, кто — лежа. Юный автор извел на свой шедевр весь красный карандаш, а когда тот закончился, дорисовывал кровь оранжевым. Я отметила внимание к деталям: не лень же было ребенку рисовать все эти оторванные ручки, ножки и головы. Госпожа Циник в подобных случаях советовала "умеренно паниковать". Рассмотрев картинку, я наконец отыскала подпись — та была бледно-желтой. Видимо, прочие цвета стали жертвой на алтарь искусства.

ЛУКРЕТСЫR ГОРШКАВИТС

Зи побледнела. Она была в ужасе, и я ее прекрасно понимала. Если "эльфийская" угроза реальна, никто не посмотрит на то, что Луке всего семь.

* * *

— Ваша сестра, барышня Горшковиц, — скучноватым лекторским тоном начал канцлер, — принесла это, гм-м, эпическое полотно в школу. Пугала детей рассказом от тварях, которые три века назад сводили людей с ума и теперь пришли снова. Ссылалась на фей, которые много чего ей рассказали. Будучи непонятой, разбила шесть носов и одно окно. У вас есть что добавить?

— Нет, — выдавила Гортензия.

— Да! — рявкнула я.

— Интересно, — улыбнулся мне канцлер.

— Минуточку! — вылез вперед де Стеррэ. — Говорящая с феями? Здесь, в Бергюзе? Впервые за… даже не знаю, какой срок?! О, боги! — господин ректор в очередной раз хлебнул успокоительного.

— За семьдесят лет, — сухо уточнила я. — И она не будет писать для вас диссертацию! Возраст не тот!

— Она вообще еще толком писать не умеет! — опомнилась наконец Гортензия.

— Барышня Ронда, чем я заслужил подобное отношение? — обиделся де Стеррэ.

— Ребенку восьмой год, и такая безграмотность. Ай-яй-яй, — покачал головой канцлер.