— Я приказываю: не пускать его в здание! Не пускать! Загородите ему дорогу!
На приказ лейтенанта откликнулся очень рослый полицейский. Он загородил дорогу Слэйтеру.
— Ты не хочешь стать фермером, друг? — спросил Слэйтер и, резко выбросив правую ногу, ударил полицейского в пах.
Тяжелое тело полицейского взлетело над землей и рухнуло у стены здания.
— Вот тебе пара акров земли!
— Буду кем угодно, только отойди от меня, — прохрипел полицейский, корчась в луже.
— Жаль, некогда с тобой поговорить по душам.
Джек сплюнул в сторону и зашагал дальше.
— Ты не пойдешь туда! — несся вдогонку Слэйтеру бесполезный крик лейтенанта.
Джек усмехнулся, передернул затвор пистолета и шагнул в открытую дверь. Лейтенант отбросил мегафон и кинулся к рации:
— Всем постам! Всем постам! Повторяю: в здании находится офицер полиции! В здании — офицер полиции!
Но никакие запоры, никакие двери не могли остановить Джека. Он уверенно поднялся по лестнице на самый последний этаж небоскреба. Почти не останавливаясь, он резко ногой ударил в замок. Дверь сорвалась с петель и вместе с коробкой рухнула на крышу. Раздался металлический лязг. Возле лифтовой шахты стоял человек в желтой прорезиненной рыбацкой штормовке. В руках он сжимал блестящую в лучах прожекторов огромную секиру. Ее острое, как бритва, лезвие было прижато к шее ребенка.
Глаза мальчика устремились к Слэйтеру.
— Папа! — крикнул он. — Мы заждались тебя!
Преступник широко улыбнулся из-под накинутого капюшона, обнажив гнилые редкие зубы. Лицо у него было как у покойника: все изъедено страшными шрамами и оспой, и только глаза сверкали из-под капюшона безумным огнем. Длинные, слипшиеся седые волосы падали на плечи.
— Я пообещал ему, что ты придешь, — еще шире улыбнулся преступник. — Я пообещал ему, что ты увидишь, как он будет умирать.
Преступник запрокинул голову. Капюшон упал, обнажив белую, как кость, залысину.
— Я пришел, Потрошитель! — Слэйтер навел на него ствол пистолета.
— Брось пушку, — ответил преступник.
Мальчик округлившимися от ужаса глазами смотрел на отца.