Путь в Камелот

– Я уже выиграл, – возразил Лука и, подумав, все же вытащил из поясной сумки пачку сигарет. Вообще, он начинал дуреть от собственной наглости. Курить в Круглом зале! Как в свое время в туалете в школе на перемене, когда вполне реально могли застукать учителя. Наверное, он еще не совсем повзрослел. – Я выиграл, потому что я не выйду на поединок. Пролить кровь Грааля – это значит расколоть целостность Камелота. Этого не будет.

– Но Король не одобряет твое решение, да и весь Двор!

– На что мне плевать с высокой колокольни, – рыцарь чуть пожал плечами, что, кстати, было почти подвигом в этом чертовом доспехе. – Тут только я могу принять решение.

– Ты должен! – она взмахнула руками.

– Камелот – это мой выбор, – Лука вообще-то по жизни был довольно упрям. – Это мой дом.

– Ты служишь Граалю! – напомнила Элис холодно. – А служение часто требует жертв. Так что и ты должен жертвовать.

– Камелотом в пользу спасения Мунсальвеша? – уточнил рыцарь. – Круто. Проблема в том, что я вижу служение иначе… – он недобро прищурился. – Кстати, о жертвах. Вокруг тебя все и всегда чем-то жертвовали. Я уж не говорю о себе и своем брате. Но мой отец своей честью, а потом и любовью. Тот Избранный, отец Геры, так вообще жизнью. Даже Нимуэй и Моргана… Но как-то я сомневаюсь, что ты сама способна на это, Элис!

– Я принесла свои жертвы! – оказывается, его мать умеет кричать. Как обычная женщина.

– И где? – с нескрываемым скепсисом поинтересовался Лука.

– Не видишь! – это уже походило на истерику. – Посмотри внимательно! На меня посмотри!

И рыцарь посмотрел…

Как ни странно, до этого Лука просто не додумался. Элис – Дева. И этим все сказано. Но рыцарь так привык к прекрасному ровному свету ауры Эльзы. Или он мог вспомнить ярко-зеленое свечение, что исходило от Мари, жены Патрика. А здесь…

Аура Элис имела такой же приятный золотистый отлив, что и ее роскошные волосы. Когда-то. А сейчас, глядя на нее, Лука вспомнил того священника в маленьком городке, где они с братом искали Златовласку. Искалеченный, рваный абрис, с неровными дырами, будто прожженными неизвестным огнем. И в этих дырах чернела пустота. Пустота рвалась из дыр, поглощая остатки ауры. В этом было что-то завораживающее, по-настоящему мистическое и очень печальное. Золотистые всполохи над чернотой. Как затухающий костер, чья смерть всегда огорчает.

– Вот как, – Лука достал из пачки следующую сигарету и прикурил от бычка предыдущей. – Печально. И ожидаемо, к сожалению.

Лука наконец-то все понял. Последняя загадка разрешилась. Сама собой. Просто. Очень просто. Все пазлы в этой картинке встали на места. И рыцарь даже не удивился. Наверное, просто устал. От постоянных потрясений, от горечи, от предательств и потерь.

– Вот только я бы не назвал это жертвой, – продолжил он все тем же ровным тоном. – По-моему, это называется иначе – расставить приоритеты. А вот у моего отца еще более интересное мнение. Он мне сказал, что высшая справедливость всегда наступает. Так что, Элис, это не жертва, это наказание. И более чем справедливое.

– Ты и твой отец… – похоже, она с трудом удерживалась в цивилизованных рамках. – Слишком мягкие, слишком ранимые. Слишком человечные. Вам не понять. Я просто выполняю свой долг. Сполна!

– И это ты называешь долгом? – Лука очень старался, чтобы его презрение не было особенно заметно. – Долг – это когда запросто так. А ты… Не хотелось бы говорить тебе о том, как называются женщины… за выгоду.

– Выгода? – вдруг Элис успокоилась, заулыбалась злой и холодной улыбкой. – Нет! Это награда. Я пришла на Служение, когда мне было двенадцать. Я все отдала Святыне. И мне явлено было откровение о ране Короля-Рыбака. Именно мне. Значит, я могла рассчитывать, что вся моя жизнь будет вознаграждена.

– Внучком, севшим на нужное кресло? – Лука удивленно поднял брови. – А оно того стоит? Хотя неважно. Ты не поймешь. Я просто поражаюсь тебе. Столько лет быть при Святыне и так ее и не увидать. До меня наконец-то дошел смысл старой байки все о том же Короле-Рыбаке. Он страдал от раны, но не мог прикоснуться к Граалю и излечиться. Вот и с тобой то же самое… Я тебе уже сказал, долг это за просто так. Долг и есть награда. Это когда всем сердцем. А ты… в общем-то, это твои проблемы, – он затушил сигарету. Разговор пора было заканчивать. – Меня интересует брат. Зачем? Что, по-человечески не могла?