— Простите, что не смогла нарисовать лицо, — повинилась я.
— Ничего, того, что вышло, вполне хватит… Ну, вы готовы к свиданию с портовыми крысами?
— Портовыми кем? Разве среди крыс бывают генмоды? И почему именно портовыми?
— Как вы думаете, из какого конца была эта женщина? — ответил шеф вопросом на вопрос.
— Из Морского, скорее всего, — тут же сказала я. — Потому что ботинки — это либо Морской конец, либо Оловянный, по доброй воле такую платформу носить не станешь. Но в Оловянном нет богатых домов со слугами, а если бы она была служащей одной из фирм, она бы надела форменный берет, а не капор. Зато в Морском иногда селятся те, кто хочет быть поближе к своим деловым интересам или любит море… Ой!
— Вот видите, — сказал шеф довольно, — не зря я вас учу. Правда, это не совсем точно. В Оловянном конце есть богатые дома, но их обитатели скорее бы обратились к Резникову.
— А кто такой этот Резников? Вы же сказали, что этот магазин единственный.
— Резников не держит магазин, он держит клинику. Ну что же вы, тяните руку, извозчика пропустите!
Когда мы вышли от енота Афанасия, Дельту совсем укутало непогодой: мелкий неприятный снежок превратился в густую метель, стало сумрачно — даже видно было, как светились шишечки звездных деревьев в каналах. Нам повезло, что в такую погоду удалось ухватить извозчика, но тот заломил двойную цену.
Шеф заплатил, не торгуясь.
Морской конец на то и Морской, что тянется вдоль побережья к востоку от Дельты. Мы увидели его, когда сани вылетели с широкого Левого проспекта на вершину последнего холма. Под нами открылись обширные портовые районы со складами и заведениям для моряков, рассеченные коричневыми, геометрически правильными клетками улиц. За ним тяжелым свинцовым грузом лежало серое морщинистое море, в которое глубоко выдавались полосы причалов.
Еще дальше, левее, на Маячном холме, белыми призраками виднелись богатые особняки тех, кто предпочитает жить с видом на океан.
Справа, по другую сторону от дельты Неперехожей, можно было разобрать краны верфей и стоящие там на приколе корабли.
Шеф сказал отвести нас к Ореховским складам — у них самая большая территория. Часть складов так и остались складами, некоторые арендуют под конторы, другие стояли заброшены после пожара, бушевавшего десять лет назад. Нас в Школе сыщиков даже водили туда на экскурсию, потому что если в Морском конце находят трупы, то семь из десяти — именно там. Чаще всего в обгорелых строениях, но бывают и исключения.
К моему облегчению, шеф, спрыгнув с саней, направился не туда, а к зерновым и продуктовым лабазам. Ворота были распахнуты настежь и внутри кипела работа: кто-то что-то покупал и грузил на сани, кто-то приценивался к товару. У самых дверей горячо спорили две приказчицы, одна в форме Ореховских складов, другая в форме портовой администрации.
Шеф прошел мимо них, я поторопилась следом.
Никто на нас и внимания не обратил.
Сперва я подивилась, как это нам разрешили вот так просто войти: это ведь не обычный магазин, а вдруг мы бы украли что-то?..
Но я быстро поняла, до чего это смешно: красть тут было нечего. Мы шагали мимо огромных мешков, от которых несло хлебным духом, мешков, от которых ничем не пахло, но на которых было написано «Рис», мимо огромных жестяных банок с консервами, сухим и сгущеным молоком, каждая литров по десять, если не больше… Я одну такую хорошо если бы сумела поднять, не то что утащить!
Мешки и банки были уложены и уставлены штабелями — настоящий лабиринт. Шеф завел меня в один из закутков и деловито подцепил когтем край мешка, затем растеребил дыру сильнее, помогая себе зубами. С тихим шипением на пол потекла тоненькая струйка мелкого зерна — проса.
ebooksa