Прохор Прохорович Ивашкин взял меня на руки, а Антонина шла спереди с фонарем. Сзади заскулил волк. Голос Дмитрия Николаевича Пастухова сказал:
— Не бойся, малец, с ней все будет в порядке. Мой друг с таким уже справлялся.
Меня внесли в дом, подняли по лестнице наверх и посадили на кровать.
— Антонина, достаньте ее брошку с топазом из секретера, пожалуйста, — сказал Василий Васильевич Мурчалов, снова вскочив мне на колени.
Атонина Кузьминична Майсурадзе молча сделала, как он просил.
— Прикрепите брошь к воротнику ее платья, так, чтобы касалась кожи.
Она сделала и это.
— Что теперь? — спросил Прохор Прохорович Ивашкин.
— Молиться, — ответил Василий Васильевич Мурчалов. — Единственный способ перебить контроль булавки — воспользоваться другой булавкой. Эта брошь сделана из того же сплава… собственно, с ее помощью Анечку когда-то контролировали. По моей просьбе ее перенастроили так, что «хозяином» этой броши стала сама Анна. Поэтому теперь, когда брошь коснется ее кожи, она вновь должна начать сама себя контролировать… Но я не знаю, сколько времени займет повторная перенастройка! Я читал, иногда генмоды не выдерживают нескольких перенастроек подряд.
— Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас! — сказала Антонина Кузьминична Майсурадзе. — Так зачем вы, Василий Васильевич, сейчас начали бы?! Подождали, пока она в себя придет!
— Потому что она не придет в себя! Она сейчас без приказа ничего не может сделать — ни есть, ни спать, ни до ветру сходить! Она может умереть в любую секунду, не сказав нам, что с ней что-то не так!
В голосе шефа звучала настоящая боль, почти истерика. На моей памяти он никогда так не говорил.
И подумать только, моя любимая брошка…
Я задохнулась, руки мои рефлекторно сжались на шерсти шефа.
— Анечка! — воскликнул он, взволнованно вставая на задние лапы и кладя передние мне на плечи.
Я разрыдалась.
— Пойду принесу чаю, — сказала Антонина. Голос ее дрожал, и даже сквозь слезы я понимала, что ей надо уйти, собраться с чувствами.
Выходит, она тоже знала, что я генмод?! Все знали, кроме меня?!
— А я пойду приготовлю вам ванну, — сказал Прохор. — Хотите, как в детстве, с разноцветной пеной?
В ответ я расплакалась только сильнее, прижимая к себе шефа. А он замурчал, успокаивая меня, как мама кошка успокаивает своих котят.
ebooksa