— Потому что они не сумели закончить работу. Может быть, если бы они повозились немного дольше… — шеф вздохнул. — Самое неприятное в этой истории, моя дорогая, что тот мальчик из Оловянного конца совершенно прав. Если их продукт действует не хуже настоящего кофе, а стоит гораздо дешевле, это стало бы настоящим спасением для небогатых студентов и рабочего люда! Но увы, теперь мы сообщим об их хозяйстве, и его прикроют.
— Но можем не сообщать… — неуверенно проговорила я.
Гравий хрустел под моими подошвами, ушибленные о землю колени начали болеть, а рельсы сходились впереди, как то и полагается согласно трехмерной геометрии, и я уже совсем ничего не понимала.
— Нонсенс! После того, как мы увидели там генмода? После того, что я подозреваю Златовских в связи с Серебряковым?
— А вы уверены, что это был генмод, шеф?
— Судя по вашему описанию. Кроме того, я сомневаюсь, что кто-то, кроме генмода, мог бы вас догнать.
Несмотря на усталость и общее неважное самочувствие, редкая похвала от шефа заставила меня почувствовать себя лучше. Конечно, я бы предпочла, чтобы он похвалил мои интеллектуальные качества, ими я горжусь больше — но ведь и в беге я тренировалась!
— Ну, завтра Златовских арестуют, и все будет хорошо, — оптимистично заметила я.
— Знаете что, Анна, — сварливо проговорил шеф, — простодушие должно быть наказуемо. Поэтому отсюда вы понесете меня на руках.
Так я и сделала. Впрочем, не скажу, что наказание было очень страшным: ночь становилась прохладной, а Василий Васильевич — отличная грелка.
Конечно, шеф, как всегда, оказался прав.
Назавтра Златовских не арестовали: они сбежали еще ночью. Старший инспектор Пастухов явился к нам в дом и долго прочувствованно лаял на шефа — почему, мол, он вздумал лезть к подозреваемым, да еще и так непрофессионально, что умудрился их спугнуть!
Я сидела в уголке шефского кабинета, виновата молчала и надеялась, что они не обратят на меня внимания. Мурчалов вяло оправдывался: он, мол, не предполагал, что противник так серьезен и, если под псевдонимом Златовского и впрямь скрывался Серебряков, то его в любом случае невозможно было бы поймать так просто.
Наконец Пастухов охрип, извинился передо мной за эмоциональный выплеск и запрыгнул в кресло, стоящее у стола шефа.
— Анна Владимировна, снимите с третьей полки альбом с вырезкой, помеченный двенадцатым годом, — попросил шеф, — раскройте и положите на стол между нами.
(Василий Васильевич, как и вчера, лежал на стопке журналов прямо на столе, только теперь это был не «Современник», а «Окуляр» — журнал для биологов).
Я сделала, как меня попросили. После этого и шеф, и Пастухов могли спокойно перелистывать альбом лапами.
— Ну, похож он на Златовского? — спросил Пастухов, показывая лапой на одну из вырезок.
— Я знаю не больше тебя, — огрызнулся шеф, — я тоже его не видел! Кроме как на фотографии, а там попробуй разбери! Роскошнейшие бакенбарды отрастил, сволочь!
Тут его взгляд упал на меня, и он сказал:
ebooksa