— Я к госпоже Воеводиной, — сказала я, стараясь держаться с достоинством.
— Барышне назначено? — спросил дворецкий. С безукоризненной вежливостью, но так, словно он сомневался, что мне в самом деле назначено.
— Безусловно, — сказала я и прошмыгнула мимо него в прихожую.
Прохор пытался научить меня вот так
После этого напыщенному слуге ничего не оставалось, кроме как следовать за мной.
— Я подожду в гостиной, — бросила я и довольно уверенно направилась в комнату справа от входа.
К моему несчастью, это оказалась не гостиная, а чей-то рабочий кабинет. Впервые вижу такую планировку, обычно кабинеты всегда размещены в глубине дома!
По стенам здесь были развешаны дагерротипы собак — такс и шласбургских овчарок. Собаки сидели, лежали, стояли, высунув язык. Рядом со многими красовались трофеи разного размера. Некоторые особи были запечатлены в окружении спящих щенков (я подозреваю, щенков не получается фотографировать, если только они не спят).
На многих фотографиях рядом с собаками был запечатлен отец Полины — бывший мэр Необходимска Святослав Игоревич Воеводин. Порой один, порой с милой дамой, имевшей с Полиной большое внешнее сходство: должно быть, ее мать, которая, насколько я знала, давно умерла. Полина была сиротой уже когда жила в пансионе, и поэтому многие учительницы делали ей послабление.
Мое внимание привлекло несколько фотографий, висевших над массивным столом красного дерева. Четыре штуки; на одной из них совсем молодой Святослав Игоревич был запечатлен рядом со шласбургской овчаркой мужского пола напротив здания городской ратуши. На другой — он же, но уже постарше, в зале Городского собрания, прямо перед кафедрой, с тем же псом. На третьей он же, уже довольно пожилой, в кабинете мэра… а пес все тот же, только старше!
Наверное, далеко не все люди поняли бы это. Как ни странно, мало кто различает собак по форме морды. Большинство даже не могут понять, кобель перед ними или сука, не заглянув под хвост. Но если ты живешь и общаешься с генмодами, волей-неволей привыкаешь к таким вещам. Я точно знала, что это тот же самый пес, а не его очень похожий потомок!
Из этого следовало, что пес — генмод. Иначе бы он так долго не прожил.
Наверное, можно было догадаться и раньше, поскольку на всех дагерротипах пес был без ошейника, но в густой шерсти да на размытой картинке ошейник можно и не разглядеть.
Должно быть, один из товарищей Воеводина в Городском собрании. Правда, довольно странно, что генмод дружил с человеком, разводившим собак той же породы — да еще для конкурсов. Шеф как-то мне сказал, что ни один уважающий себя генкот не будет дружить с заводчиком кошек, хотя и может иметь с ним дела. Но, может быть, у собак это иначе? Многие совершают ошибки, гребя всех генмодов под одну гребенку. А они разные. Даже внутри одного вида могут быть разные обычаи у разных пород или анклавов, что уж говорить о разных видах!
Тут в кабинет заглянул дворецкий и прервал мои раздумья:
— Барышня примет вас в будуаре.
Примет меня! Ну надо же!
Глава 7. Сучья совесть — 2
Будуар Полины выглядел примерно так, как я всегда представляла будуары светских дам и барышень по иллюстрированным журналам. Все белое, кремовое и изящное, много живых цветов в больших фарфоровых вазах, пастельные пейзажи на стенах, в воздухе тяжелый запах парфюма и косметики…
От всего этого я немного оробела: в моем простом черном платье, в соломенной шляпке я казалась самой себе здесь лишней, неуместной.
ebooksa