— Ты его точно не произносил, — отметил капитан. — Но почему же этот тип стал признаваться даже без внушения?
— Вы же слышали, я всегда подавлял его… Вигор не знал, что сейчас я заблокирован. Думал, ношу скрывающий спектр амулет.
— Слушай, словесник, если тебя не восстановят в гимназии, приходи к нам в отдел допросителем, — предложил Эгон серьезно. — Нет, даже если восстановят, бросай гимназию и все равно приходи. У тебя талант!
— К гимназиям меня теперь и близко не подпустят, — сказал Иштван. — Вигор же не станет больше молчать о том, кто я. Учитель словесности — черный вербальщик… Это станет сенсацией года.
— Процесс будет как можно более закрытым, — пообещал Эгон. — Думаю, в этом и граф как несостоявшаяся жертва нас поддержит. А Вигор и так вряд ли собирался молчать и дальше, ту анонимку про бьорского черного вербальщика, что я в мийкиных бумагах нашел, наверняка он и написал — куда более действенный и быстрый способ привлечь к тебе внимание магконтроля, чем разбрасывание ларвалей.
— Что ему грозит? Он же просто легкомысленный, так и не повзрослевший эгоист. Мало я на него тогда давил, пытаясь перевоспитывать… Но ведь от его действий никто всерьез не пострадал, то есть преступления же не случилось?
— Все равно это покушение на убийство, хоть и неудавшееся, — возразил Эгон. — Суд ему теперь будет и приговор. Хотя и более мягкий, чем если бы убийство удалось. Вот в тюрьме и повзрослеет.
— Если бы он не впутал детей… — произнес Иштван с тоской, вставая над спящим Марцелем.
— То ты не стал бы впутывать нас, — закончила фразу Мия, всматриваясь в его лицо. — А разобрался бы с Вигором самостоятельно, так ведь?
Иштван не стал отвечать.
— Марцелю уже можно просыпаться? — спросил он.
— Да, очаг перевозбуждения погас, — Мия поводила над головой спящего ладонью. — Скоро придет в себя.
— Иштван, — окликнул капитан, — на твою блокировку нет судебного решения, значит, она незаконна. Маг, который запечатал ошейник, как ты говоришь, мертв, но уже существуют технологии, позволяющие снимать и чужие печати. Ты должен подать заявление, и блокатор снимут.
— Я подумаю, — отозвался Иштван.
— Так, — капитан энергично потер свои большие ладони, обозначая, что сказал все и переходит к активным действиям. — У этого вашего графа есть лошади? Мне надо как-то доставить арестованного к полицейскому порталу в Кремене.
— Лучше пойду пошлю кого-нибудь за Борошем, — сказал Иштван. — И заодно верну сюртук графу.
Под пристальным взглядом Раца он поднял сюртук, снял с него звезду, огляделся, ища что-то острое, и взяв с одного из столов нож для бумаг, легко отсоединил маленький серебряный диск, прилепленный с обратной стороны ордена. Положил диск рядом с пятаком, а звезду прицепил обратно на лацкан и вышел из библиотеки.
У приоткрытой двери классной комнаты стояли Аннель и мадам Сабоне, женщина, обхватив девочку за плечи, прижимала ее к себе.
— Спасибо, мадам Сабоне, — улыбнулся ей Иштван. — Вы прекрасно почистили сюртук, его сиятельство и все остальное. Ваша страсть к чистоте оказалась очень полезна. Граф еще не проснулся?
Он прошел в комнату, где на диване под картиной с видом Кленового лога, спал, свесив руку на ковер, граф Шекай. Иштван аккуратно повесил сюртук на спинку ближайшего стула и склонился над графом:
ebooksa