Экспат

— Если ты сейчас собирался меня обхаживать, скажу сразу: не стоит. Я слишком пьяна, чтобы деактивировать тату, и тем более — для потрахушек.

— Что ж, я уйду, взяв ровно один коктейль вам на выбор. Но мне все равно нужна дама на вечер, — улыбнулся А. Н., указав бармену (на этот раз — при драгунских усах) на пустой «харрикейн». Тот понял жест верно и сразу начал готовить новый коктейль.

— К твоему выборы все падшие девушки, — меланхолично произнесла Мамаша. — Даже Токала Кесада. Но не Киона Кесада. То есть я.

— У тебя дочь в деле? — поднял бровь Эрнест.

— Всё лучше, чем блядью в трущобах, — пожала плечами миссис Кесада. Она ещё не выглядела, что называется, женщиной «за…». Видимо — генетика спасала, но алкоголь, изнурительный график и наркотики скоро сделают своё. Клиентов станет всё меньше, а вот истерик — всё больше. И когда объем второго перевесит количество первых — её выкинут на улицу. А затем этот путь повторит дочь.

— И как она, свободна?

Мамаша отставила что–то едва начатое, яркое и слоистое. Достала из крохотной сумочки коммуникатор. Проверила в каком–то приложении активность.

— Да, — удивленно хмыкнула Кесада–старшая. Стоит на «мыске», наверное, курит. Что ей ещё там делать, не принца же ждать?.. — обратилась она в пустоту, но собралась и повернулась к собеседнику: — Огонёк горит, так что — вперед, джентльмен. Знаешь, где «мысок»?

— На углу? — проявил проницательность Эрнест. И дождался фырканья.

— На углу, как же. В общем, за баром будут беседки. За беседками, на углу противоположном входу — балкончик. Моя меньшая будет ждать тебя там. Я ей маякнула. Не обижай её особо, — буркнула Киона и вернулась к поглощению алкоголя.

«Изабелла» вовсе не курила. Она откинулась на перила и смотрела на звёзды. Эрнест удивленно хмыкнул, подошел ближе. Увидел лежащий на перилах «карандаш», капли слюны. Присмотрелся в расширенные зрачки, подавившие радужку переливающегося серебристого оттенка. И понял — нет, ничего особенного. Просто кто–то чиркнул по дёснам и теперь в «приходе».

— Ты в порядке? — осведомился А. Н., подойдя на дистанцию вытянутой руки. Кесада–младшая опустила совершенно «плавающий» взгляд, оттолкнулась от перил и обняла Эрнеста.

— Ну, что ты… — нахмурился оперативник. Он любил внимание девушек, но — не такое.

— Забери меня на второй этаж, узнаешь, — игриво прошептала «Изабелла», облизывая дрожащие губы (первый признак пика действия «карандаша»). Эрнест решил не терять времени даром, и, приобняв девушку за талию, повёл мимо бара и танцпола. Она совсем не смущалась, кивала кому–то из товарок и прикусывала нижнюю, всё более сильно дрожащую губу. В лифте она и вовсе бросилась на А. Н., расцеловав его щёки, губы и шею. Пришлось аккуратно отставить.

— Ты… чего? — кротко спросила Токала, хлопая глазами. Эмне глушило ей все полутона, а заодно — заставляло нести всё, что только приходит в мозг. Это можно было использовать, пришло в голову А. Н. Но для начала следовало подавить недоверие.

— Не люблю делать всё в спешке, — тепло улыбнулся Эрнест. И поздравил себя с правильной тактикой: «Изабелла» прильнула ближе, но не пыталась разогреть больше нужного. Так, терлась задницей и посмеивалась, а уж это А. Н. мог спокойно стерпеть. Точнее — его разум.

На втором этаже их перехватил охранник и заставил Эрнеста погасить «огонёк» младшей Кесады. Проворчал насчёт слишком увлекающихся работниц, пояснил:

— Кабинет двести восемь свободен, — и отправился дальше следить за порядком.

«Кабинет» полностью соответствовал ожиданиям Эрнеста. Широкая кровать, небольшой кожаный диванчик, минибар (доступ — по карте). Небольшой терминал для пополнения карты с универсальным валютоприемником. Душ и туалет — в смежном помещении.

Едва хмыкнувший Эрнест закрыл дверь, как на него налетел ураган по имени «Изабелла». Повалил на пол, обдал облаком из терпких духов, обвил руками. Уже положив руки на крутые бёдра, А. Н. начал искать повод для сделки с совестью. Через пару секунд, когда руки проникли под юбку, повод нашёлся.