Дийна так рьяно взялась за дело, что вокруг неё заклубилось целое облако перьев. Кайо только посмеивался. У него-то дело спорилось лучше. То ли работа была для него более привычной, то ли ему помогала ловкость. Пальцы у него были проворные, как у воришки.
— Ну, а ты как попал в Эль Вьенто? — спросила Дийна больше из вежливости. Не сидеть же молча.
— Меня сеньор Гарра привёл.
При воспоминании об угрюмом привратнике она невольно поёжилась:
— У него мрачноватый характер, тебе не кажется?
— Это он сейчас такой стал, — ответил мальчишка тоном взрослого человека, умудрённого жизнью. — Что ни спросишь, молчит, как снулая рыба. Раньше-то он повеселее был. Даже учил меня кое-чему: обрезка там, подкормка, то-сё… На кухню к донье Лусии часто заглядывал. А теперь сидит целый день у себя в сторожке и молчит. Будто сглазил кто. Потолстел, серый стал, как кора. Донья Лусия говорит, это всё оттого, что времена настали тяжёлые. Может, он за родню беспокоится.
— А что, у него есть родственники? — подняла голову Дийна и осеклась при виде помрачневшего Кайо. Он смотрел куда-то мимо неё, и в глазах у него вдруг скопилось столько горечи, что у неё по спине пробежал холодок.
Из-под арки заднего двора, где они сидели, был виден уголок сада. По тропе размашистым шагом шёл человек в коричневой мантии, в котором Дийна узнала де Мельгара. «Поди, в Библиотеку торопится, — подумала она с завистью. — Везёт человеку, занят нормальным делом, в отличие от меня!»
Непонятно только, отчего Кайо на него так взъелся.
Чтобы вернуть мальчишку в реальность, Дийне пришлось слегка потрясти его за плечо:
— Эй! Ты что?
Он перевёл на неё почерневший взгляд:
— Ты его знаешь?
— Ну да. Он аспирант, живёт во флигеле, а ещё работает в Библиотеке.
— Сволочь он. Первостатейная. Сынок де Мельгара. Такой же мерзавец, как его папаша, даже хуже.
— Он тебя чем-то обидел?
— Обидел?!
Лицо мальчишки вдруг заострилось и стало совсем взрослым.
— Я вообще-то тоже с Сильбандо. Из Коста-Кальмо.
— О! — только и смогла она ответить, не зная, как выразить своё сочувствие.