Она снова сосредоточилась на работе, и в течение следующего часа тишину на кафедре нарушало только стрекотание пишущей машинки.
***
За обедом её уже поджидала Транкилья, нервно постукивая пальцами по столу.
— Ну, как ты? — спросила она, едва только Дийна появилась с подносом. — Я утром просто не знала, что делать! Сеньора ди Кобро притащила меня к вам на кафедру, приказала отпечатать ваши учебные планы и была жутко зла! Я боялась, что она тебя прямо там же уволит!
— Мне повезло, — согласилась Дийна, прихлёбывая густой суп с гофио. От волнения на неё всегда нападал аппетит. — Было бы проще, если бы магистр Гонсалес почаще присутствовал на рабочем месте! Почему он так часто уезжает, кстати?
— Обычно он ездит на Аррибу, на конференции по климату вместо профессора Мойзеса, — сообщила Транкилья, которая всё про всех знала. — Когда сенаторы в очередной раз поднимают шум о катастрофическом изменении климата, продовольственной безопасности и нарушениях в экосистеме, Гонсалес едет туда, так как Мойзесу вечно некогда. А ещё он много ездит по школам. Принимает экзамены, ищет будущих новых студентов — достаточно умных, чтобы учиться здесь.
«В общем, Гонсалес не столько преподаватель, сколько специалист по связям с общественностью», — подумала Дийна.
Из низенькой двери, ведущей на кухню, появился Кайо с подносами. Он подошёл к студентам, сидевшим за отдельным длинным столом, и принялся собирать тарелки. Среди стриженых затылков Дийна узнала рыжую макушку того чижика, которого Орландо допрашивал у доски. Значит, это первокурсники. Нагрузив поднос грязной посудой, Кайо двинулся обратно. Вид у него был довольно угрюмый.
— Наверное, опять поругался с сеньором Гаррой, — сказала Транкилья, заметив её взгляд. — Кажется, они в последнее время не ладят.
Транкилья, очевидно, унаследовала способность к вездесущести от своей шефини, иначе непонятно, как она ухитрялась быть в курсе всех замковых дел. Поразмыслив, Дийна спросила:
— Тебе не встречался где-нибудь в документах вот такой знак?
Она изобразила пальцем в воздухе перечеркнутый треугольник.
— Хм. Не помню.
Резкий грохот и звон заставил их вздрогнуть. Оказалось, это Кайо не донёс свою ношу до двери. Из кухни тут же вылетела невысокая женщина в белом переднике, разразившись негромкой, но яростной бранью. Кайо вяло отругивался, сгребая осколки. Вдруг он вскинул голову, хрястнул подносом и выбежал из столовой — бледный, с красными пятнами на щеках. Женщина, покачав головой, сама принялась убираться.
Транкилья притихла, студенты с дальнего стола вытягивали шеи, а Дийна вдруг ощутила озноб, будто кто-то ледяной ладонью провёл по спине. Казалось, что-то недоброе, скользкое проникло в трапезную — незаметнее тени, легче, чем наплывающий кошмар. Даже свет, широко льющийся из витражного окна, как-то потускнел.
— Мне что-то нехорошо, — вдруг шепнула Транкилья.
— Давай выйдем наружу.
Она не понимала, что это значит, но похожие ощущения были у неё ночью, во время той бесславной попытки проникнуть в Библиотеку.
В дверях девушки столкнулись с профессором Мойзесом, которого сопровождал ещё один магистр. Тот был выше Мойзеса на целую голову, с худым костистым лицом и полуседыми волосами, будто присыпанными пеплом. Нос с горбинкой и пристальный жёлтый взгляд делали его похожим на пожилого ястреба, случайно принявшего человеческий облик.
— Кто это? — потом тихо спросила Дийна.
ebooksa