Поле Битвы

— Это угроза? — спросил я его. Прозвучало это гораздо мягче, чем могло бы.

— Если я это вижу, — сказал он, — то и другие видят тоже. Поговори со мной. Дай мне помочь тебе, Гарри.

Я остановился на секунду и задумался об этом.

Рамирес был грозным союзником. И, Боже правый, как было бы здорово иметь на своей стороне опытного волшебника. Рамирес был популярен среди молодых стражей. Если бы у меня была его помощь, у меня была бы и их помощь.

Но Рамирес был также популярен в организации. Конечно, я не полностью лишен союзников там, но со временем Карлос стал представлять собой новый идеал для нового поколения стражей — более сострадательный, чем те, кто пришел раньше, более быстрый в расследовании и более медленный в выводах, но каждой клеточкой преданный Законам Магии и охране Белого Совета Чародейства.

Мой друг Карлос мог бы оказать мне огромную помощь, но Страж Рамирес будет обязан сообщить Совету Старейшин о моих взаимоотношениях с Томасом, если я скажу ему правду. Я даже не буду уверен, что он поступит неразумно, учитывая все обстоятельства. Но если это случится, я могу оставить своего брата в стазисе — Белый совет никогда, никогда не оставит мои отношения с Томасом в качестве потенциального рычага, который можно использовать против них. Они либо обратят это давление вспять, либо... уберут рычаг.

Для меня Белый Совет всегда был только источником горя.

Карлос Рамирес был моим другом.

Но Томас был моим братом.

— Я не знаю, что сказать тебе, Лос, — солгал я. — Я обеспечивал Мэб связью.

— Связью, — сказал Карлос. — Слухи называют это немного иначе.

Адские колокола, Фрейдис и ее дурацкая иллюзия.

— Звезды и камни, это смахивает на британскую порнокомедию, — сказал я. — Слушай, между Мэб и Ларой есть кое-какие интрижки. Я... смягчаю ситуацию.

Он неуверенно посмотрел на меня.

— Я бы сказал тебе больше, если б мог, — сказал я. — Но это внутренние Зимние штуки. И, честно, чувак, у нас нет на это времени.

Рамирес отвернулся от меня и вздохнул.

— Черт возьми, Гарри.

— Эй, мне это нравится не больше, чем тебе, — сказал я. — Но мне надо поговорить со стариком. Нам есть, над чем поработать.

— Да, — вздохнул он. Он медленно выдохнул и затем решительно кивнул. — Да, это так. Поднимайся.

Мы вместе поднялись по лестнице. У Рамиреса на щеке красовался синяк. На шее, там, где его тащил плащ, виднелись следы удушения и кровоподтеки.