— Жанночка, только ты можешь нас спасти.
— Поменяй в голове у поэта время. Убеди его разум, что время на одну минуту позже, чем на самом деле. Сможешь?
— Жаниэль-Нин, ты сможешь! — воскликнул Одиссей.
— Когда ты открылась, мы все на секунду стали тобой. Мы знаем, что ты сумеешь.
Как часто бывает с молодыми девушками, она была гораздо сильнее и важнее, чем думает. Луур и гепардис энергично кивали, глядя на белую пушистую няшу, которая запросто подчиняла разумы людей, но по какой-то глупой установке продолжала считать себя недостаточно сильной.
— Три минуты! — выкрикнула корзинка.
Одиссей развернулся к лууру.
— Давай! — и указал на бронированную оконную плиту, пробитую в нескольких местах.
Четырёхрукий подошёл к ней, вынул из двух карманов гранаты и аккуратно просунул запихал дыры, чтобы рвануло наружу, а не внутрь.
— Они импактного действия, а не широкого, — виновато и скромно пояснил дядечка, почесав залысину и поправив воротничок. — Чтобы никого не задеть.
— А что в остальных карманах? Ненастоящее?
— Ну да, — луур вздохнул и вытащил из-под плаща игрушечный детский плазмаган, световую гранату и взрыволенту из хлопушек-петард.
— Ты собирался умереть так же расчётливо и аккуратно, как жил, — покачал головой Одиссей, — Достал немного настоящего оружия, чтобы создать нужный уровень угрозы, но позаботился, чтобы всё было максимально безопасно, потому что не хотел никому причинить вреда. Никому, кроме себя.
— А почему кто-то должен страдать из-за того, что я не сумел построить жизнь? — тихо спросил лысеющий луур, выкладывая игрушки на пол ровным рядком, от большой к маленькой.
— Две минуты до столкновения с лайнером!